Иоахим ПЕТЦОЛЬД, профессор

ТЕЗИСЫ ОБ ИСТОРИИ ШАХМАТ

Историю шахмат мы знаем гораздо хуже, чем их теорию. Особенно это касается общей картины. Опубликованные в прошлом веке труды А. ван дер Линде (1833—1897), Т. фон дер Лаза |1818— 1899) и в особенности крупномасштабное исследование Г. Мэррея (1868—1955) «История шахмат» (1913) до сих пор остаются непревзойденными. Хотя прекрасные специальные работы Л. Бахмана, Н. Грекова и И. Линдера во многом прояснили некоторые частные вопросы, нам все еще не хватает умения обобщать новый опыт.

Почему же так трудно превзойти ван дер Линде, фон дер Лаза и Мэррея? Думается, потому, что они дошли до того предела, который доступен исследователю, работающему в одиночку. Само по себе изучение гигантски разросшейся литературы во всех областях, так или иначе связанных с историей шахмат, требует коллективного труда…. Только совместными усилиями специалистов, привлекая ученых из разных областей науки, можно совершить новый рывок в изучении и изложении истории шахмат.

Восходящая к арабским сказаниям гипотеза об изобретении шахмат неким гением-одиночкой, конечно, ошибочна. На самом деле они появились в Индии в результате длившегося столетиями процесса эволюции более простых игр. Уже в древнейшем изложении буддизма (VI век до и. э.) упоминается какая-то восьмипольная игра. Конечно, это были еще не шахматы, но уже одна из отправных точек их развития.

Существующее в традиционной истории шахмат мнение о том, что шахматы возникли в VI веке, н, э., в лучшем случае справедливо лишь применительно к игре для двух человек.

Также неверна основанная на книге Дж. Нидема гипотеза П. Бидева о том, что шахматы были придуманы в 569 году и. э. китайским императором By Ци из династии северного Чжоу. Предположительно китайские шахматы восходят к ранним формам индийских.

Впервые высказанное А. Вебером и ван дер Линде мнение, что игра для двоих не могла развиться из игры для четырех человек, поскольку последняя из-за использования костей была игрой, основанной не на стратегии, а на случайности, игнорирует своеобразие старинной индийской игры в кости. Г. Людер еще в 1906 году показал, что игра в кости была хотя и азартной, но математической игрой, требовавшей исключительной ловкости при бросании костей. Нужно было достичь определенного, заранее установленного числа; при этом применялась кость в виде продолговатой палочки с четырьмя маркированными поверхностями.

Древнеиндийская игра для четверых — «чатуранга» (чатур значит четыре) была первоначально игрой военной и представляла расстановку индийского войска, которую засвидетельствовал еще Александр Великий в битве при Гидаспе (325 г. до н. э.). Индийский царь командовал четырьмя родами войск: пешими воинами, конницей, боевыми слонами и боевыми повозками. Игрок, желающий пойти определенной фигурой, должен был набрать с помощью костей соответствующее число или символ. Лишь позднее (с появлением игры для двоих) порядок изменился, однако система счета, бытовавшая в игре для четверых, сохранилась, причем пешки и король имели одинаковую стоимость

Как убедительно показал X. Розенфельд, из древнеиндийской игры для четверых произошли не только нынешние игральные карты, но и различные формы современных шахмат. Обычно в игре для четверых две стороны могли действовать сообща, иначе говоря, один король подчинялся другому. При этом изменялась расстановка фигур, чтобы союзные стороны стояли рядом. Однако подчинившийся король получал тогда половинную силу, то есть ему позволялось ходить только наискось на ближайшее поле.

Именно с этой формой индийских шахмат познакомились в Иране. Согласно легенде, рассказанной Фирдоуси (940— 1029)|, первый министр иранского шаха Хосрова I, правившего страной во второй половине VI века и. э., разгадал тайну индийских шахмат. Этим министром был личный врач шаха по имени Бузургмир, посещавший Индию и познакомивший персов с индийской культурой.

Первоначально шахматная игра имела особое символическое значение и отражала общественные отношения. В древнеиндийской игре для четверых речь шла о наиболее достоверном изображении ведения войны. Короля можно было брать, точнее, подчинять. В Иране ему присвоили имя повелителя (шаха) и провозгласили неприкосновенным. Шаху можно было только объявить мат, иначе говоря, сделать его беззащитным, но не убить. Фактически жрецы, называвшиеся магами, использовали неприкосновенность своего шахиншаха (царя царей) в ритуале самой игры. Биографии последних Сасанидов, редко умиравших естественной смертью, доказывают необходимость этого правила.

Завоевание иранского государства Сасанидов арабами (651 г. н. э.) привело к его исламизации, однако багдадский халифат сохранил культуру персов. Властитель продолжал называться шахом. Похоже, что мир ислама отразился в шахматах только в названии «везир». В действительности везират восходит к традициям Сасанидов: везири, занимавшиеся делами правления при халифах — последователях Мухаммеда, родом были из Ирана, особенно часто ими становились Бармекиды , которые и увековечили себя на шахматной доске.

Иранские шахматные фигуры бытовали и во многих частях советской Центральной Азии, входившей сначала в состав государства Сасанидов, а затем халифата. Поскольку найденные в Узбекистане фигуры еще далеки от тех отвлеченных абстрактных форм, которые были навязаны иранцам исламом, можно предположить, что шахматы проникли в область Самарканда при последних Сасанидах или при первых обосновавшихся в Дамаске халифах. Это, однако, не могло произойти ранее 600 года. Иранское влияние наиболее заметно в туркменском языке.

Как в особенности показал Г. Боссон, шахматные термины могут служить ориентирами в истории шахмат. Русские названия фигур — ферзь (визирь), ладья и слон ясно свидетельствуют, что игра была перенята Русью у Ирана, а быть может, и у самой Индии. Хотя И. Линдер полагает, что изображение ладьи в виде гигантской птицы было связано с птицей на носу корабля, и таким образом возникло название «ладья», можно предположить, что русские купцы в Индии встречали эту фигуру не только в виде боевой повозки, но и в виде лодки. На это указывает и сказание о Садко.

В Центральную Европу шахматы пришли не только через Испанию и Италию. Как известно, Карл Великий (742—814) обменялся посольствами с Харуном ар-Рашидом (766—809). Не исключено, что среди подарков, которыми был нагружен посланный халифом слон, были и шахматы. Однако в Европе в шахматы начали играть только в XI веке. Важную роль в их распространении сыграли викинги, активно торговавшие с арабами. Они привозили из путешествий арабские шахматные фигуры. С развитием феодализма эти абстрактные фигуры преобразились совсем в другие, символизирующие устройство феодального общества. Шах стал королем, визирь — королевой, слон — епископом (а бивни слона — митрой), конь — рыцарем.

Пешки (pedes — пеший, лат.) — пешие воины остались без изменений и лишь изредка изображались в виде фигур, отличных от заурядных фишек. В этом проявлялось презрительное отношение феодальной верхушки к простонародью. Однако с подъемом бюргерства, после больших крестьянских восстаний ситуация изменилась. Пешкам стали уделять больше внимания, придавать им индивидуальные черты (крестьянин, ремесленник, купец, врач, аптекарь, адвокат, хозяин постоялого двора, бродяга и т. д.). Наконец, расстановка фигур стала изображением позднефеодального общества

В то время как сама игра достигла широкой популярности, шахматы одновременно переживали глубокий кризис. Весьма ограниченные ходи ферзя и слона сужали комбинационные возможности и привели к развитию особенно ценимой в средние века шахматной задачи. Этот кризис совпал с общим кризисом феодального общества.

Во времена больших перемен во всех областях жизни (Ренессанс, географические открытия. Реформация, крестьянские войны и раннегородские революции) совершилась и реформа шахмат. Появились современные ферзь и слон, быстроходные и дальнобойные. В ходе многовековой эволюции игра качественно изменилась. Комбинационные возможности, характерные когда-то лишь для узкого круга позиций (мансуб), стали неотъемлемой частью всей партии, и даже ее начала, которое ранее было стандартным («табии»).

Расширение возможностей ферзя и слона требовало новых названий фигур, что для феодального общества явилось идеологически трудной задачей — кого можно и должно было признать сильнее самого короля! В новом названии «дама» Я. Зильберман усматривает дань уважения Жанне д'Арк (1412—1431), которая способствовала победе французского короля над англичанами. Однако она была схвачена и сожжена как еретичка. Также и другие знаменитые женщины, такие, например, как Изабелла Испанская (1451 —1504), вряд ли могли служить прообразом «дамы». По нашему мнению, это название, принятое для новой фигуры в отличие' от старой королевы, связано с широко распространенным тогда культом девы Марии. Только перед матерью божьей и царицей небесной могли короли преклонить колено, отойти в тень. В честь пресвятой девы воздвигались огромные храмы вроде собора Парижской богоматери, назвали в ее честь и сильнейшую шахматную фигуру.

И в последующие века подъемы и спады шахматного искусства были связаны с развитием общества. Как правило, ведущие шахматные нации были и правофланговыми прогресса. Шахматная реформа прошла сначала в Испании, Италии и Франции. XVI век отмечен в значительной мере влиянием испанских шахмат, XVII — итальянских, XVIII — французских. В первой половине XIX века доминировали английские, во второй — немецкие шахматисты. В XX веке форпост шахматного искусства переместился в Советский Союз.

Одна из интереснейших задач истории шахмат — проследить за отражением духа времени в шахматной игре. Фигурам и их названиям всегда было присуще символическое общественное звучание, которое делало шахматы не только игрой. Шахматное искусство всегда питалось идеями своего времени. В то время как Филидор формулировал свой революционный принцип «пешки — душа шахмат», “физиократы” назвали экономику всесторонней формой производства трудящихся, основной производительной силой общества, и призвали крестьян и ремесленников Франции собирать силы, чтобы разрушить до тех пор неприкосновенный порядок — господство аристократии и духовенства.

Шахматы всегда оказывались вовлеченными во всеобщий процесс культурного развития. Они — лишь капля в огромном море человеческой цивилизации. Однако в этой игре ярко отражается развитие человеческой мысли. Задача дальнейших исследований в том, чтобы это показать.

По материалам журнала "Шахматы в СССР", 1988, 3