А. Ильин-Женевский
ЗА  ШАХМАТЫ  КАК  ИСКУССТВО!
(В порядке обсуждения)

Что такое шахматы — искусство, спорт или еще что-нибудь другое? Этот вопрос опять со всей остротой встает перед нами. И не думайте, что это вопрос отвлеченного, философского порядка. Нет, это вопрос актуальнейший, вопрос, тесно связанный с практикой и направлением шахматной работы сегодняшнего дня. От того или иного разрешения этого основного вопроса зависит то или иное разрешение целого ряда практических во­просов, стоящих перед нами.
Возьмем то положение, которое мы имеем сейчас. Шахматное движение в СССР является одним из составных частей физкультурного движения. Шахматные секции на местах и в центре являются секциями советов физической культуры. Следовательно, шахматы в дан­ный момент рассматриваются нами как спорт. Вопрос как будто разрешен, но это далеко не так.

Почему шахматное движение оказалось частью физкультурного движения? Это произошло не случайно. Мы сознательно пошли на это, исходя из чисто практических соображений. Мы считали, что формы физкультурного движения и физкультурных организаций как нельзя более подходят для построения шахматной организации. В самом деле, и здесь и там мы имеем сейчас стройную организацию, начиная с низового кружка на предприятии и кончая высшими руководящими центрами; и там и здесь мы имеем командные встречи, массовые соревнования и чемпионаты, завершающиеся таким крупнейшим состязанием, как чемпионат СССР. Как будто, сходство полное, но это сходство только внешнее. Если шахматисты в силу объективных, исторических обстоятельств оказались физкультур­никами, то значит ли это, что мы считаем шахматы спортом — и только? Нет, не значит. Значит ли это, что принципы и методы работы физкультурных организаций могут быть безоговорочно перенесены в организации шахматные? Нет, не значит. Огромное принципиальное различие шахмат от физкультуры заключается в том, что физкультура является только средством — средством создания здорового человека, в то время как шахматы являются не только средством, но и целью, т. е., кроме своего полезного воспитательного значения, они имеют свою внутреннюю большую ценность как искусства, имеющего многотомную литературу и огромную, веками накопленную культуру. Между тем, физкультурные организации, впитавшие в себя шахматную организацию, претендуют и на идейное руководство ею, что вызывает ряд недоразумений, а иной раз наносят прямой ущерб развитию шахмат как искусства.

Возьмем, например, пресловутый вопрос о „чемпионстве". В физкультуре, которая, как я: уже и говорил, не имеет самостоятельного значения, с этим явлением борются и совершенно правильно поступают. В физкультуре „чемпион" — это человек, занятый только своим личным самоусовершенствованием и оторвавшийся от массы и массовой работы. Польза от такого человека, конечно, сводится к нулю. Что толку от того, что тот или иной физкультурник доведет себя до такой степени совершенства, что будет прыгать, выше Исаакиевского собора. Никому от этого не будет ни холодно, ни жарко. Борьба с рекордсменством в физкультуре — вполне правильное и здоровое направление. Другое дело — шахматы. Здесь, как и во всякой другой отрасли искусства или науки, вопрос должен быть поставлен прямо противоположно. И Ньютон, и Бетховен, и Морфи — все являлись „рекордсменами" в своей области, и никто не поставит им этого в вину. Точно так же и сейчас „шахматный чемпион", „рекордсмен" — человек, дающий высочайшие образцы шахматного творчества, обогащает сокровищницу человеческой культуры, и его партии или композиции и теперь и через тысячу лет будут изучаться с одинаковым интересом и любовью. Поэтому шахматные организации должны содействовать углублению шахматного искусства, поощрять работу отдельных шахматистов над собой, помогать устройству встреч между собою высококвалифицированных шахматистов, конечно, с тем, чтобы это шло не в ущерб массовому развитию шахматного искусства и чтобы сами „чемпионы" не отрывались от массовой и общественной работы.

Или другой вопрос — об участии советских представителей в непролетарских международных состязаниях. С точки зрения физкультуры такое участие — абсолютная ересь. И это вполне понятно. Что могут позаимствовать наши спортсмены от западно-европейских не­пролетарских спортсменов? Почти ничего. А между тем общение с ними наносит нам определенный политический ущерб. Мы можем с полным спокойствием поставить крест на всех спортивных западно-европейских достижениях и начать заново строить наш пролетарский спорт.
Совсем иное в области искусства и науки. Здесь мы имеем огромную, веками накопленную культуру, игнорировать которую мы, конечно, никоим образом не можем. Здесь наши достижения могут базироваться только на работах и открытиях многих поколений, жив­ших раньше нас. Поэтому наши ученые участвуют в непролетарских международных на­учных конгрессах, наши работники искусств участвуют в непролетарских международных состязаниях и конкурсах (конкурс памяти Шопена в Варшаве), существует даже общество культурной связи с заграницей, которое содействует культурному сближению научных и артистических сил СССР и Запада. Все это должно распространяться в равной мере и на шахматы. Должно, но — увы! — на практике мы видим совсем другое.
IV Всесоюзный шахм.-шаш. съезд, по докладу Н. В. Крыленко, вынес превосходную резолюцию, в которой, между прочим, говорит: „ ...Съезд полагает обязательным для руководящих шахматных организаций СССР использование и в этой области достижений буржуазной культуры, для чего считает вполне возможным и допустимым: ...б) посылку и участие отдельных мастеров пролетарских организаций в буржуазных состязаниях, ставя при этом целью не борьбу за первенство или иное место в турнире, или цели спортив­ного азарта, но исключительно имея в виду тренировку и повышение класса игры наших мастеров для дальнейшей передачи полученных знаний инструкторам шахматных проле­тарских организаций; в) устройство международных турниров на средства пролетарских шахматных организаций с участием буржуазных шахматных мастеров, однако при условии, чтобы организация этих турниров, выбор приглашаемых мастеров, условия турнира и т. д. определялись исключительно пролетарскими организациями, независимо от каких бы то ни было указаний или переговоров с буржуазными организациями".
Эта резолюция так и осталась резолюцией, не проведенной в жизнь. Международных турниров мы не организовываем, своих мастеров на западноевропейские состязания не посылаем (если не считать неудачной попытки послать Верлинского в Италию). В чем дело? Может быть, вопрос в средствах? Нет. Для того чтобы послать нашего мастера на международный турнир, вовсе не нужно больших средств. Мало того, можно договориться с организационным комитетом турнира об оплате проезда и содержания участнику, что зачастую делается. Вопрос в другом. Ни для кого не секрет, что руководящие физкультурные организации, трактуя шахматы как одну из разновидностей спорта, считают эту резолюцию ошибочной и, не стесняясь, говорят о существующем в связи с этим в шахматном движении „крыленковском уклоне". Физкультурные организации не понимают значения шахмат. Они не признают в нем искусства. Они выхолащивают их внутреннее содержание и довольствуются только формой. В этом отношении они должны встретить с нашей стороны самый решительный отпор. Для нас шахматы прежде всего искусство, а то, что они одновременно могут быть использованы и как спорт, — это дело второе. Пора приобщить шахматы к лону советских искусств и возложить на них те политические права и обязанности, которые возлагаются на все советские искусства. Слепое приспособление к формам физкультурной работы искривляет нашу идеологическую линию и наносит прямой ущерб шахматам как искусству.

Ради содержания можно пожертвовать и формой. Как ни удобно нам строительство наших организаций по линии советов физической культуры, но если это налагает на нас обязательства, наносящие прямой ущерб шахматам как искусству, то невольно возникнет вопрос — не изменить ли нам нашу структуру?

Не так давно кто-то бросил мысль, что шахматам как искусству уместнее было бы строиться по линии Главискусства. Бывший председатель Главискусства Ф. Ф. Раскольников приветствовал эту мысль. Вот вопрос, над которым очень и очень следует подумать.

Источник: "Шахматный листок" № 4, 1930 г.