Х.Р. Капабланка

Стиль: идеальное ведение партии

Каждое поколение выдвигает немногих мастеров, к которым приковано внимание шахматных любителей и критиков. С особой силой проявляется это внимание, когда речь идет об обладателях шахматной короны мира. Оценки бывают самые различные и проявляются в весьма разнообразных формах.

Большинство любителей смотрит только на результаты; единственная или почти единственная основа их суждений — успехи чемпиона. Однако меньшинство (это и есть подлинный знатоки шахмат, главным образом другие мастера) рассматривает вопрос глубже и составляет свое суждение под влиянием многочисленных факторов, не имеющих ничего общего с фактом выигрыша или проигрыша. Хотя существует много аспектов, которые следует принимать во внимание, мнение подлинных знатоков основывается в общем и целом на трех факторах: Глубина, Комбинационный Дар, Стиль.

Под «Глубиной» имеется в виду большая или меньшая способность к оценке возможностей борьбы в трудных положениях или иными словами понимание позиции.

Под «Комбинационным Даром» имеется в виду способность точно и до конца рассчитать комбинацию, то ли используя уже наличный шанс, то ли подготавливая его.

И, наконец, под «Стилем» понимается общая система игры — простая или запутанная, медлительная и солидная или полная блеска и предприимчивая. Если рассматривать шахматы как точную науку, то, очевидно, должна существовать лишь одна правильная норма ведения игры, какова бы она ни была, и следовательно, остается только найти такую норму. Если же рассматривать шахматы как искусство, то тогда должны существовать различные нормы ведения игры, и их выбор зависит целиком от индивидуальных особенностей шахматиста. Шахматист, естественно, склонен к такому типу игры, при котором его натура проявляется полнее всего.

Обозревая историю шахмат от Лабурдоне и до мастеров наших дней, вплоть до Ласкера, мы обнаруживаем, что самым великим мастером стиля был Морфи.

Лабурдоне, похоже, добивался успеха только в сложных положениях в результате прямых — и притом порой поверхностных — атак на короля. Он неизменно стремился к такому типу игры и практически иного не знал. Поэтому его стилю недоставало ясности, а зачастую и энергии.

Андерсен, прирожденный шахматист, играл преимущественно в комбинационном стиле. Одна или две его партии считаются самыми красивыми шахматными произведениями всех времен. Но он, подобно его предшественнику Лабурдоне, явился жертвой общей концепции своей эпохи, заключавшейся в том, что играть в шахматы следовало так и только так. В результате игре и стилю Андерсена недоставало цельности и, можно сказать, широты.

У Стейница в ранний период творчества стиль был лучше, чем в поздний. Он начал свой шахматный путь как блестящий мастер игры в открытых позициях, а кончил как родоначальник стиля, характеризуемого тяготением к крайне запертым положениям. Иногда, хотя и временно, ему приходилось переходить к какому-то среднему между этими крайностями стилю, который он довел до совершенства. Именно Стейниц впервые установил основные принципы общей стратегии шахмат. Он был также «пионером» и одним из самых глубоких исследователей истин игры, скрытых от его современников. Известное время он хорошо разыгрывал дебюты, но позднее его принципы превратились в причуды, что уменьшало его шансы на победу в серьезной борьбе против наиболее опасных противников. Стейниц обладал выдающимся комбинационным даром. Он был также тонким мастером эндшпиля, а ведь существенным условием того, чтобы стать чемпионом мира, является сильная игра в эндшпиле. Стейница отличали упорство и настойчивость, и в молодые годы, когда он находился в своей лучшей форме, он был почти непобедим.

Ласкер. прирожденный гений, развившийся благодаря упорнейшему труду в ранний период своей карьеры, никогда не придерживался типа игры, который можно было бы классифицировать как определенный стиль. Это побудило некоторых мастеров утверждать, что у Ласкера нет абсолютно никакого стиля. И правда, если бы нужно было классифицировать его стиль, то подошло бы единственное слово — «неопределенный». Говорили, что Ласкер индивидуалист, что он борется больше против шахматиста и его слабостей, чем против позиции. Это до некоторой степени верно в отношении многих шахматистов, и, возможно, таких шахматистов существует великое множество, но, когда речь идет о Ласкере, я не думаю, чтобы такое утверждение могло восприниматься как абсолютное. В последние годы, когда я имел возможность наблюдать Ласкера за игрой, мне казалось, что он часто менял тактику даже против одного и того же противница. Недостатком стиля Ласкера является то, что его игра обычно кажется выходящей за рамки нормы.

С другой стороны, Ласкер обладает выдающимися качествами. Он очень, упорен и настойчив. Он обладает изумительной способностью защищаться в трудных положениях. В этом отношении он добивался таких успехов на протяжении своей долгой карьеры чемпиона, что в конце концов это стало недостатком, побуждающим его думать, что он в состоянии защитить позиции, которые в действительности невозможно удержать при правильной игре противника. Охваченный пылом атаки, Ласкер мог довести ее до победного конца, как это удавалось лишь немногим. Как мастер эндшпиля Ласкер на протяжении долгого времени пользовался репутацией шахматиста, не имеющего себе равного. Если он переходил в эндшпиль хотя бы с самым незначительным преимуществом, то можно было почти с уверенностью сказать, что он выиграет партию. В эндшпиле он упустил лишь очень немногие победы. И, наоборот, если Ласкер оказывался в худшем положении, его противник не мог себе позволить вольность предоставить ему даже самый ничтожный шанс. Комбинационный дар Ласкера в миттельшпиле также был очень велик.

Морфи был великим мастерим стиля. В дебюте он стремился к тому, чтобы быстро развивать свои фигуры. Развивать фигуры и быстро вводить их в действие — такова была его основная идея. С точки зрения стиля это было совершенно верно.

Во времена Морфи вопросы позиции, кроме него самого, никем по-настоящему не понимались. Это неизбежно давало ему огромные преимущества, и он заслуживает только похвал. О Морфи можно было бы сказать, что он явился предвозвестником принципа развития фигур в дебюте. Морфи уделял особое внимание изучению дебютов и добился таких успехов, что во многих партиях его противники уже после шести ходов оказывались в худшем положении. Это тоже заслуживает похвалы, так как в свое время он располагал лишь очень немногими руководящими принципами.
Шахматисты той поры считали заслуживающими внимания единственно прямолинейные атаки на короля и иные комбинации того же рода. Можно сказать, что они начинали комбинировать буквально с первого хода, не уделяя достаточного внимания развитию фигур, а именно это было предметом наибольших забот самого Морфи. Его партии свидетельствуют, что он обладал превосходным стилем игры. Его стиль был прост и прям. Морфи не искал сложных комбинаций, но и не избегал их, что составляет истинно верную манеру игры. Морфи хорошо играл эндшпиль и показал себя опытным мастером в защите трудных положений. Комбинационный дар Морфи был вполне достаточен для того, что он предпринимал на шахматной доске, но не это являлось, как полагает большинство шахматистов наших дней, главным активом в его творческом репертуаре. Таким активом являлся стиль Морфи, который, насколько можно судить, был совершенным.

Очень часто можно слышать, что Морфи был самым сильным шахматистом всех времен. На наш взгляд, подобные утверждения нелепы, ибо они не только лишены основания, но и не могут быть подкреплены доказательствами. Единственное, что можно сделать, так это провести сравнения, основывающиеся на результатах его матчей. Если бы мы провели такие сравнения, то их результат оказался бы катастрофическим для восторженных поклонников этого великого мастера прошлого.

Никоим образом не следует думать, что мы хотим хоть а малейшей мере умалить достижения прославленного американского шахматиста. В этой статье мы должны рассматривать лишь хорошо обоснованные факты и мнения, не фантазируя и не впадая в ошибки, являющиеся обычно плодом невежества или легкомыслия.

Морфи был не только самым сильным мастером своего времени в широком смысле слова, он явился творцом в шахматах и родоначальником того, что можно было бы назвать совершенным стилем. Что же касается результатов шахматных поединков Морфи, то тут нужно учитывать различные аспекты. Особенно одни из них, малоизвестный. Мы имеем в виду то, что великий американский мастер никогда не играл даже «легкие» партии просто для развлечения. Даже в такие партии Морфи вкладывал все, что знал и умел; иными словами, любая партия сразу же вырастала в его глазах до масштаба партии серьезного матча. Мы думаем, что ни о ком другом из шахматистов этого сказать нельзя (разумеется, о Морфи можно судить только по партиям его значительных матчей, особенно против Андерсена и Гарвица) Простой просмотр партий этих двух матчей убедит в том, что в них едва ли встречались так называемые блестящие комбинации. Вопреки всеобщему мнению, порожденному невежеством, главная сила Морфи состояла не в его комбинационном даре, а в его позиционной игре и общем стиле. Ведь комбинации можно осуществить лишь тогда, когда это позволяет позиция. Большинство побед в этих двух матчах Морфи одержал, играя прямо и просто, и именно в этом простом и логичном методе заключается истинная красота его игры, если рассматривать ее с точки зрения великих мастеров.

Что же касается утверждения, часто повторяемого множеством восторженных поклонников Морфи, что он победил бы всех нынешних шахматистов, то оно лишено, как мы уже говорили, всякого основания. Совсем напротив, если бы Морфи воскрес и сразу же начал играть, вооруженный лишь знаниями своей эпохи, он был бы, конечно, побежден многими мастерами наших дней. Однако логично предположить, что Морфи быстро достиг бы высоты, необходимой для того, чтобы соперничать с лучшими мастерами, но какой бы он имел при этом успех, предугадать совершенно невозможно.

Без сомнения, научное понимание шахмат значительно шагнуло вперед за последние шесть десятилетий. С каждым днем шахматисты оказывают более упорное сопротивление, а требования и условия, необходимые для того, чтобы победить других мастеров, все растут и усложняются.

В нескольких словах идеальное ведение игры заключается в следующем: быстрое развитие фигур на выгодные стратегические пункты для атаки или защиты, исходя из того, что двумя основными принципами являются «Время» и «Позиция». Хладнокровие в защите и решительность в атаке. Не увлекаться возможностями приобрести любой материальный перевес, ведь в соблюдении этой заповеди часто и заключается победа. Только в исключительных случаях идти на осложнения, но и не избегать их. И в заключение одним словом: быть готовым вести борьбу любого рода и в любой фазе партии — дебюте, эндшпиле или миттельшпиле; сложную или простую, но стремясь всегда к последней, насколько это позволяют два основных элемента: «Время» и «Позиция».

Перевод с испанского под редакцией И. РОМАНОВА.

Источник:  "Шахматная Москва" №22, 1964

15.08.2013