С. Левман
Психическая атака
Я стоял у борта теплохода и с волнением следил за тем, как быстро поднимается вода в шлюзе. Теплоход под напором воды легко вздрагивал, бетонная стена уже больше чем на две трети скрылась из глаз. Вот за воротами появились очертания высокого берега. Зрелище было великолепное, и пассажиры столпились на носу, стараясь не упустить ни единой детали.
Ворота шлюза уже закрылись за нами, когда ко мне подошел мой сосед по каюте — высокий и смуглый летчик. У него был какой-то смущенный, растерянный вид. Он рассеянно оглянулся на шлюз, словно вовсе не интересуясь замечательным сооружением.
— Где вы были? — спросил я. — И что с вами приключилось?
— Играл в шахматы и проиграл, хмуро ответил он.
— Бывает, — рассмеялся я, — стоит ли огорчаться?
Он окинул меня недружелюбным взглядом.
— Понимаете, — сказал он, — я определенно играю сильнее этого человека, но сыграл с ним три партии и все три проиграл, как последний пижон. Он успел уже обыграть весь теплоход.
— Наверное, категорийный игрок,— сказал я в утешение. — Не расстраивайтесь. Лучше посмотрите на берег — какая красота!
Но летчик не мог успокоиться.
— Вам непременно надо сразиться с этим субъектом, — сказал он.
— Он сидит в кают-компании с раннего утра и даже не замечает, что мы плывем по каналу.
— Ну что ж, попробуем, — согласился я.
В каюте собралось несколько поклонников шахматного искусства.
На диване перед круглым столиком сидел плотный коренастый человек лет сорока, светловолосый, голубоглазый, из типа энергичных хозяйственников и заправских ораторов Торжествующе оглядывая аудиторию, он спрашивал:
— Ну, чья очередь? Неужто никто не хочет получить матино?
Присутствующие молчаливо улыбались. Я уселся в плетеное кресло и взял в руки пешки.
— Сразимся?
— С удовольствием, — живо откликнулся незнакомец. — Вы на какую категорию играете?
— Да так, на третью, — скромно ответил я. — А вы?
— В том же роде, — улыбнулся он и лицо его, освещенное улыбкой, стало очень привлекательным.
На мою долю выпало играть белыми. Я двинул вперед королевскую пешку.
— Привет испанской, — провозгласил мой партнер и удобнее устроился на диване. — Рюи Лопец — веселый хлопец! Сколько я за свою жизнь этих испанских переиграл, страшно выговорить. А мы попросим вашего слона самоопределиться ага, ушел на а4 — на зимние квартиры. Замечательно. Сначала выведем коня, а потом — прошу не зевать, b7 на b5. Потревожим память Чигорина, старик неплохо играл в шахматы.
Мы разыграли чигоринскую защиту, которую я знал только приблизительно. Скоро я убедился в том, что мой противник неплохо знает теорию дебюта и умеет разбираться в позиции. Партия протекала нормально, без грубых ошибок.
По своему обыкновению я играл молча, но мой партнер говорил и говорил, сыпал поговорками и прибаутками, забавно коверкал слова, На каждый случай у него было готовое словечко. На ход слона: «Слона-то я и не приметил», на ход коня: «А князю другого коня подвели», на ход короля от откликнулся двустишием:
Король бежал быстрее лани,
Быстрей, чем пешка от ладьи.
Когда я защищал коня пешкой, партнер сказал: «Подкрепили свое здоровье!» Взяв пешку, он изрек: «Пешки не орешки». Когда я взял его пешку на проходе, он почти пропел:
Взяли пешку ан-пассан
Как на озере Хасан.
Пешки у него делились на «проходимчиков» и «непроходимчиков», кони — на «вороных» и «бледнолицых», ладью он называл то «вавилонской башней», то «тура-тура-турандот». Стоило мне задуматься над ходом, как раздавалась реплика: «Ага, попался, который кусался». Предпринимая какой-нибудь маневр, он решительно заявлял: «Э, попытка не пытка, хлопнем калиткой!»
Сперва меня забавляла эта безобидная болтовня, на затем, когда положение на доске усложнилось, я почувствовал, что этот безостановочный поток утомляет и раздражает меня. Но у противника было такое благодушное выражение лица, он так живо сиял голубыми глазами, что у меня не хватило духу сделать ему замечание. Тем более, что мне удалось переиграть его и начать атаку на позицию короткой рокировки.
Я обдумывал план дальнейших действий, а мой партнер бубнил:
И куда лезет этот слон? Лезет, лезет, как старая шуба. Шах вашей бабушке! Ха-ха, пижон увидел шах — пижона шах пленил. А мы его по усам, мы его по усам! После долгого обдумывания черные сделали замечагельльный ход с двумя восклицательными знаками...
Заткнув уши, я пытался избавиться от надоедливого бормотания, но это мне плохо удавалось. А между тем в партии назревал кризис. Черным удалось разменять ферзей, но я пожертвовал пешку и сконцентрировал все свои фигуры на королевском фланге. Предстояло осуществить решающую матовую комбинацию, нужно было хорошенько обдумать все, а противник мой продолжал гудеть, как пчела.
— Ого, напал, как Сарданапал, стал на поле он, как Наполеон... Но мы его не боимся. Пешки не орешки, как сказал Морфи, проглотивши морфий... Шах вашей бабушке и прабабушке! Все видит, все знает — Патэ-журнал!
От этого гуденья мысли мои начали путаться. Я взял себя в руки, сжал зубы и сыграл (см. диаграмму)
1.Kg5+. Черные, не думая, ответили 1... Kph6. Последовало:
2.ЛhЗ+ Kp:g5 3.Лh5+- Kpf4. Получилась позиция, которую я заранее обдумал. После 4.g3+ Кр : f3 5. Лh4 черный король попадал в матовую сеть, но у черных оставалась достаточная защита 5... g5!. Значит, надо обезвредить пешку g. Это достигалось следующим образом: 4. Kg6+! C:g6, а затем 5.g3 и Лh4. Нo нет ли какого-нибудь изъяна в моей комбинации? Напрасно старался я сосредоточиться. Гуденье и бормотанье продолжалось, все усиливаясь и словно вонзаясь в уши. И вдруг мой противник запел:
Как король шел на войну.
Взял с собой ферзя-жену.
А как Стах шел иа войну,
Взял лишь пешечку одну.
Это было уж слишком: все комбинации перепутались у меня в голове, в глазах поплыл туман. В отчаянии, смутно понимая, что я делаю не то, что нужно, но движимый таинственной силой, я сыграл 4. g3+ и сразу понял, что проиграл.
— Слона-то я и не приметил! — радостно воскликнул мой противник, и рука его мигом схватила злополучного слона.
— Сдаюсь, — чужим голосом произнес я и встал с кресла.
Только у борта теплохода я пришел в себя. Солнечные блестки играли на воде. Вдоль берега, нагоняя нас, подымались белые гребни прибоя. Медленно плыли навстречу нам березовые рощицы. Я чувствовал, что хорошее настроение и спокойствие вновь возвращаются ко мне. За моей спиной прозвучал легкий смех. Я оглянулся. Это смеялся мой сосед-летчик.
— Ну, что скажете? — коварно спросил он.
— Я был уверен, что выиграю,— ответил я и не мог удержаться от смеха. — Но он доконал меня своим бормотаньем. Ведь это же психическая атака!
До конца нашего путешествия мы больше не играли в шахматы и о какой-то робостью обходили кают-компанию, из которой доносилось жужжанье непобедимого шахматиста.
Источник: "64" 1939 год, №62.
Полный список публикаций на нашем сайте
|
