Петросян о переменах в шахматах

Шахматы проделали сложный путь развития, да и сейчас они продолжают видоизменяться так стремительно, что вчерашние оценки сегодня кажутся безнадежно устаревшими. Но в шахматы играют люди, они-то и определяют направления и школы.

Самая заметная тенденция современных шахмат — преобладание спортивного элемента над творческим. То, что ныне результат ценится выше содержания, — наша беда, которой рукоплещет невзыскательная публика. Я не думаю, чтобы шахматист, искренне любящий шахматы, получал удовольствие только от числа набранных очков, каким внушительным бы оно ни было. Не хочу говорить о себе, но для мастеров старшего поколения, на творчестве которых мы учились, эстетическая сторона шахмат была превыше всего. И они хотели побеждать, но думали не только о том, чтобы выиграть партию, но и о том, чтобы выиграть ее достойно.

Когда я начинал свой жизненный путь, шахматистов было значительно меньше, чем сегодня. Никто не шел в шахматы ради жизненных выгод. Сейчас шахматы стали весьма популярным занятием, что привело не только к девальвации званий, но и профессионализму не слишком высокой марки. Шахматы переживают трудный период. С одной стороны, они достигли высочайшего уровня, с другой — породили холодный практицизм. Необходимо воспитывать вкусы широкого круга любителей. Нужно научить их отличать настоящее искусство от суррогата, творчество — от ремесленничества.

Эм. Ласкер писал в своем учебнике, что примерно за 150 часов шахматных занятий любой человек может стать перворазрядником. Ветераны знают, что наши довоенные первокатегорники были бы сегодня по меньшей мере мастерами. Что же получается? А вот что: приходит человек средних способностей и в течение года-двух становится мастером. Конечно, Ласкер высказал свою мысль в несколько утрированной форме, но остается фактом, что в наши дни все большее значение приобретают знания и память. Очень многие шахматисты не столько творят, сколько помнят, воспроизводят уже известные приемы.

Наши шахматные предки шли на-ощупь, как слепые. Когда я просматриваю партии старых мастеров, даже таких, скажем, как Морфи, у меня создается впечатление, что они видели шахматную доску, словно в тумане. Чем дальше от решающего участка сражения находились фигуры, тем гуще они были окутаны мраком. Но там, где завязывалась стычка, туман рассеивался, и великие мастера прошлого начинали действовать не менее искусно, чем мы сегодня.

Современный мастер воспринимает шахматы по-иному. Он видит и учитывает все, у него играет вся доска. И если, допустим, он ведет атаку на королевском фланге, то одним глазом обязательно косится на другую сторону доски. Например, я атакую неприятельского короля, но вдруг начинаю сомневаться: а удастся ли атака? Не лучше ли спокойно продвинуть вот эту пешечку с аЗ на а4 и захватить пункт b5? Глядишь, ходов эдак через 30 туда попадет король, и эндшпиль окажется выигранным... Такие сомнения нашим предкам были неведомы, они эту пешечку просто не видели, не замечали. Они не знали, что так тоже можно играть.
Теперь же все всё знают. Обо всем написано в тысячах книг и журналов. Так, значит, в шахматах больше нечего изобретать? Отнюдь не так!

Считается, что сила шахматиста зависит в первую очередь от его оценочной способности. Существует шаблонная оценка позиции. Она легко поддается изучению, и можно найти множество шахматистов, владеющих этим нехитрым искусством. Вот я анализирую со своим партнером только что закончившуюся партию. Он говорит мне: у белых лучше, у них сильный конь на е5. Я тоже понимаю, что на е5 сильный конь, но в то же время обращаю внимание на другие особенности позиции, например на слабость пешки b2, которая через несколько ходов может попасть под неприятный нажим. Постепенно я прихожу к выводу, что централизованный белый конь — всего-навсего «бумажный тигр» и позиция черных совсем не хуже.
Шахматист должен оценивать позицию с учетом, казалось бы, незначительных нюансов. Положение на доске вроде бы совершенно обычное. Однако что-то где-то чуть-чуть не так, и это «не так» позволяет порой принять решение, которое шахматисту средних способностей даже не придет в голову. Глубокое проникновение в тайны позиции — вот признак истинной силы.
А кто же сильнее сильного шахматиста? Талантливый шахматист.

В шахматах, как и в любом другом деле, многое зависит от способностей человека. Иногда говорят, что талант — это какое-то отклонение от нормы. С другой стороны, существует точка зрения, согласно которой все люди талантливы по-своему, но только далеко не каждый человек находит свое призвание в жизни. Думается, придет время, когда отклонением от нормы будут считаться так называемые «бесталанные» люди, а люди талантливые начнут распределяться по профессиям на основе раннего распознания их способностей. Тогда шахматы пополнятся новыми гениями.

Что такое шахматный талант и как он обнаруживается — тема для большого и пока еще не совсем ясного разговора. Могу лишь предположить, чем отличается талантливый шахматист от просто сильного. Сильный шахматист знает все правила и законы игры. Талантливый шахматист знает всё, что знает сильный, но видит еще и исключения из правил. И крупные шахматные таланты (назовем их гениями) постепенно превращают эти исключения в новые законы. И так до бесконечности. Потому что шахматы неисчерпаемы.

Источник: "64" 1979 год, №24.

Полный список публикаций на нашем сайте