В шахматы я, так или иначе, играю всю жизнь. Больше всего сил и времени я уделял этому занятию в восьмидесятые годы прошлого века, когда играл в шахматных турнирах «по переписке» - таких, в которых партнеры обмениваются ходами посредством писем или почтовых открыток. Забавное происшествие, о котором я хочу рассказать, случилось, когда я играл в отборочном турнире первенства СССР. Как-то, «на ночь глядя», обдумывал я ход в одной из партий. Приняв решение, я заполнил открытку и вышел на улицу, чтобы опустить ее в почтовый ящик, висящий на стене соседнего дома. Дело было летом; погода была теплая, уютная. Я опустил открытку в ящик и пошел домой. Но мной вдруг овладело беспокойство по поводу сделанного хода. Придя домой, я вновь расставил шахматы и быстро убедился в том, что сделанный мной ход – решающая ошибка.
Я был в отчаянии: проиграть партию, едва началась игра! С надеждами на успешное выступление в турнире можно было распроститься. Надо было спасать ситуацию. Но как? Открытка с ужасным ходом мирно лежала в почтовом ящике, находящемся в каких-то ста - ста пятидесяти метрах от меня. Сначала я решил, что утром дождусь момента, когда экспедитор будет вынимать почту из почтового ящика, и попрошу вернуть мне мою открытку, опущенную в ящик по ошибке. Однако, вспомнив, как происходит выемка писем, я решил, что такая попытка имеет ничтожные шансы на успех. Что же делать? В отчаянии, я взял длинную спицу, намотал на ее конец тряпочку и, прихватив баночку с клеем, отправился «выуживать» мою открытку. Увы, эта идея оказалась совершенно бесперспективной. Остроту ситуации, придавало то обстоятельство, что колдуя над ящиком, я находился на хорошо освещенном месте, а в соседнем доме «проживало» отделение милиции. Когда я с досады стукнул кулаком по почтовому ящику, ящик неожиданно «пошевелился»! Я попробовал его пошатать из стороны в сторону. Он шатался! Тогда я, шутки ради, попытался снять ящик со стены. И он оказался у меня в руках! Что же дальше? Я посмотрел в сторону отделения милиции – никого. И я просто унес ящик, на котором виднелся государственный герб СССР, а под ним - гордая надпись: «Почта СССР»
Ящик оказался большим и довольно тяжелым, но это, конечно, не могло меня остановить. Войдя во двор, я понес ящик на спортивную площадку, огороженную довольно высоким забором. Там, в ночи, освещенный таинственным лунным светом, я продолжил свои попытки, надеясь извлечь злополучную открытку. У меня ничего не получалось: от волнения, я сразу не сообразил, как надо было действовать. И тогда я принял решение, которое могло стать роковым: я решил отнести почтовый ящик домой! Двор, в котором я надругался над ящиком, отделен от моего двора нешироким проездом, подойдя к которому я совершил ошибку, непростительную даже для начинающего преступника. Я сунулся с ящиком на проезжую часть, не разведав предварительно обстановку. То, что я увидел меня, буквально, парализовало: прямо на меня, не торопясь, двигался патрульный милицейский автомобиль. Не доезжая метров пятнадцати, автомобиль остановился. Казалось, все было кончено. У меня не было сил, не то что пошевелиться, но даже попытаться придумать что-нибудь в свое оправдание. Наверное, меня спасли эта неподвижность и кажущееся спокойствие. Или, может быть, недостаток воображения у милиционеров. Так или иначе, автомобиль вдруг двинулся и проехал мимо меня.
Немного переведя дух, я продолжил свой путь: дошел до дома, до подъезда и, наконец, поднялся в лифте на свой этаж. Несмотря на поздний час, меня ждали: в приоткрытых дверях квартиры стояла жена, кутаясь в халатик, то ли от холода, то ли от волнения. «Я так и знала», - сказала она.
Дальше все было просто. Отнеся ящик на кухню, я перевернул его «вниз головой» и достал пинцетом десятка полтора-два писем и открыток. Среди них, к своей радости, я обнаружил и свою, которую немедленно порвал и выбросил. Остальные почтовые отправления я, конечно, вернул обратно в ящик. После этого, уже спокойно, ничего не боясь и никуда не торопясь, я вышел с ящиком на улицу и повесил его на прежнее место.
Таким образом, я решил свою спортивную проблему. Но теперь меня беспокоило другое: вспоминая ночные события, я задавался не простыми вопросами. Как я, робкий по натуре и законопослушный человек, мог решиться на действие, которое впору было квалифицировать как «хищение социалистической собственности. На что еще я способен в состоянии, которое может быть спровоцировано ошибкой в шахматной партии? И вообще, не сумасшедший ли я?
Наутро я пошел на работу. Мне хотелось поскорее рассказать кому-нибудь о ночном происшествии, чтобы самому понять «что это было». Коллеги выслушали меня с восторгом, но не развеяли сомнений относительно моей психической вменяемости. Несколько дней у меня болели мышцы – тяжелы были уличные почтовые ящики при Советской власти! Спустя какое-то время, я зашел в Центральный шахматный клуб, чтобы поговорить с моим хорошим знакомым – шахматным судьей, человеком умудренным опытом, повидавшим многое и на шахматной доске и вокруг нее. Несколько смущаясь, я рассказал ему о своем приключении. Он внимательно меня выслушал и продолжал хранить молчание после того, как я закончил рассказ. А потом, на мой нетерпеливый вопрос ответил: «Я вот думаю: я бы догадался так сделать? Почтальона с утра подстеречь, это понятно. Но чтобы почтовый ящик снять и домой принести… Это вряд ли». И тогда я снова поверил в свою нормальность.
Я выиграл и эту партию, и этот турнир
Февраль 2012
Прочтите еще рассказ Александра Горина "
Воспоминание о шахматном клубе"
10.02.2018
