"МАТЧ ПО ПЕРЕПИСКЕ" АЛЕХИН — КАПАБЛАНКА

Мы уже сообщали в № 5 „Ш. Л.” о том, что Капабланка обратился с новым вызовом на матч-реванш к чемпиону мира Алехину. В настоящее время в буржуазной прессе опубликована переписка между чемпионами, которая с достаточной ясностью показывает, что шумиха вокруг вопроса о матч-реванше поднята исключительно ради рекламы и что возможность организации матча попрежнему остается весьма проблематичной. В своем вызове Капабланка, между прочим, пишет: „В то время как подобная позиция со стороны чемпиона мира наносит вред интересам шахмат и престижу, который окружает мировое звание, я все же в последний раз предлагаю Вам принять мой вызов и сыграть со мной матч на звание чемпиона мира на о. Куба или в Соединенных Штатах в течение зимы 1931 —32 г. В случае Вашего отказа я буду вынужден притязать на звание чемпиона мира за отсутствием такового и с этого времени буду готов защищать это звание в свободном и открытом соревновании"

Торжественно и высокопарно, с типичным апломбом американского коммивояжера, однако с точно и далеко рассчитанным эффектом! Падкая до сенсаций Америка насторожилась: Капабланка, только что собравший 2500 зрителей на сеанс одновременной игры, только что выдержавший натиск 200 противников, „объявляет” себя чемпионом мира! Достаточно для того, чтобы акции Капабланки поднялись и чтобы ему вдвое дороже стали платить за его выступления. „Маленькая комбинация” — и только. А теперь послушаем, что пишет Алехин, которому предварительно пришлось съездить в Голландию, чтобы запастись поддержкой „высоких” шахматных сфер (ибо портить отношения с американскими долларами ему все-таки весьма нежелательно).

„Я принимаю Ваш вызов, подобно тому как я принял бы вызов всякого мастера с большим именем. Однако для того, чтобы Ваш вызов мог иметь реальное значение, вы должны считаться со следующими двумя положениями, вытекающими из смысла и текста Лондонских правил.

1) Вы должны раз навсегда отказаться от попыток ставить мне ультиматумы в отношении времени, в течение которого должен состояться наш матч, так как это противоречит параграфу 10-му Лондонских правил. Предупреждаю Вас, что я ни при каких условиях не соглашусь отказаться от этого права. Принимая Ваш вызов, я назначаю временем начала матча срок между 15 августа и 15 сентября 1931 года, т. е. то же самое время, когда начался и наш первый матч. Если Ваш вызов носит серьезный характер, соблаговолите закончить к указанному сроку все необходимые приготовления. Это тем легче будет Вам сделать, что я выражаю свою готовность урегулировать путем телеграфных сношений все спорные пункты, которые могут возникнуть.

2) По вопросу о залоге в 500 долларов, внесенном Вами в ноябре 1929 г., Вы должны подчиниться решению арбитражной комиссии. Для этой цели Вы должны наметить своего представителя, который совместно с моим и еще третьим лицом в качестве председателя должны составить жюри, действующее согласно обычным в таких случаях правилам.

Считаю к этому необходимым,— не для Вас, а для шахматного мира,— прибавить еще следующее. Несмотря на то, что Вашим предыдущим вызовом, не имевшим под собою никакой материальной базы, Вы, обязывая меня сыграть с Вами до окончания 1930 года матч, держали меня с ноября 1929 года по июнь 1930 года в состоянии неопределенности, и учитывая тот факт, что Вы прислали мне дурно пахнущее сообщение, что внесенные Вами 500 долларов — ваши собственные деньги, я заявил Вам, что поскольку Ваши личные деньги меня совершенно не интересуют, я готов — в случае, если арбитражная комиссия выскажется в этом деле в мою пользу, — указать Вам адрес какого-нибудь благотворительного учреждения, которому должны быть переданы эти деньги. Я с особенной силой подчеркиваю, что этот арбитражный вопрос никоим образом не должен явиться помехой для осуществления матча между нами. Но я считаю крайне желательным, чтобы это жюри было созвано как можно скорее.

В заключение я должен заявить, что Ваше дальнейшее нежелание передать этот вопрос, связанный с Вашим предыдущим вызовом, на решение арбитражной комиссии помешает мне рассматривать Ваш теперешний вызов, как сделанный ответственно и добронамеренно. В случае, если Вы согласны принять указанные мною условия, я выставляю в качестве распорядителей нашего предстоящего матча двух лиц из американского шахматного мира: Г. Филлипса—в качестве арбитра и Дж. Финна — в качестве казначея. Если Вы не возражаете против моего выбора, я предлагаю Вам внести казначею залог в 500 долларов, согласно параграфу 11-му Лондонских правил. В случае, если этот залог не будет внесен в срок, я принужден буду считать Ваш вызов аннулированным и не имеющим никакой силы.

Кроме официальной стороны дела, Ваше письмо содержит в себе большое количество утверждений, относящихся к прежним сношениям между нами. Очень многие из этих „утверждений” совершенно не соответствуют истине и могли быть провозглашены единственно в расчете на то, что широкая публика вообще, и в частности шахматисты САСШ, не знакомы с нашей перепиской относительно организации нового матча между нами. Эта переписка, полностью опубликованная в журнале ,,L‘Echiquier” (июльский номер 1930 г.), убедительно доказывает, что вся ответственность за неудачу организации матча падает только на Вас, поскольку Ваш вызов, не имея под собою почвы, имел чисто платонический характер. В самом деле, Вы и по сейчас не сумели или не пожелали обеспечить материальную сторону дела, согласно Лондонским правилам, между тем как это является самым первым и необходимым условием для возможности устройства матча.

Приведу Вам хотя бы следующий факт, показывающий, как много „стараний" Вы проявили для отвоевания звания чемпиона мира. В беседе, имевшей место между нами в Буэнос-Айресе после окончания матча, я заявил Вам, что согласен сыграть с Вами матч-реванш в том случае, если по возвращении нашем в Нью-Йорк Вы сделаете мне официальный вызов. Вместо ожидаемого вызова я получил от Вас, без всяких комментариев, копию Вашего письма к председателю Всемирного шахматного союза А. Рюэбу, в котором Вы предлагаете ему радикальное изменение Лондонских правил.

Только 8 октября 1928 г. я получил от Вас вызов, посланный Вами в абсолютной уверенности, что он не сможет быть мною принят, поскольку я уже был связан принятием мною 28 августа того же года вызова со стороны Боголюбова. Это тем более удивительно, что Вы непосредственно перед тем виделись с Боголюбовым в Киссингене. Вы не можете сослаться на то, что ничего не знали об этом вызове, потому что он широко комментировался в прессе. Между прочим, среди ваших „утверждений" Вы обходите молчанием тот факт, что матч мой с Боголюбовым действительно состоялся, что дает возможность мало осведомленным читателям вообразить, что матч этот был с моей стороны лишь предлогом, чтобы уклониться от принятия Вашего вызова...

В заключение замечу, что я не стану унижать себя дискуссией с Вами по поводу Ваших более чем странных притязаний считать себя „бесспорным" обладателем носимого мною звания. Я вполне удовлетворен получением от многих лиц очень забавных писем по поводу Вашего желания обогатить анналы шахматной истории новым званием — званием «развенчанного чемпиона мира»".

Вопрос ясен, и комментарии, в сущности говоря, излишни. „Деньги на бочку, — и я буду играть матч, а до интересов шахматного искусства мне нет никакого дела!" — вот смысл алехинского послания. „Посмотрим, как Капабланка соберет деньги: за четыре года не собрал, авось еще 10 пройдет. Мне торопиться некуда, ведь я чемпион мира"... Все остальное—довольно прозрачная дипломатическая игра, рассчитанная не на Капабланку, а на буржуазную шахматную массу, обязанную прийти в умиление от „щедрости" ренегата Алехина, „жертвующего" 500 долларов, с которыми никак не хочет расставаться Капабланка.

В мире купли-продажи капиталистического общества шахматы являются таким же товаром как нефть и железо. Буржуазные чемпионы — это торгаши, разменивающие свой талант на звонкую монету; они не брезгуют никакими средствами, чтобы нажить капитал — цель и стремление всей их деятельности.

Мы приводим эту переписку лишь как наглядный образчик классовой сущности буржуазных шахмат.

В наших условиях шахматы являются одним из орудий культурной революции, средством для поднятия интеллектуального уровня масс. Взгляд на шахматы как на источник барышей у нас давно осужден и изжит. Однако, отрыжка подобных тенденций кое-где все  еще дает себя знать; и хотя они не могут принять таких уродливых форм, как на буржуазном Западе, все же мы обязаны беспощадно бороться с ними даже при малейшем их проявлении.

источник: "Шахматный листок" 1931 № 5