Владимир НЕЙШТАДТ
ЭМАНУИЛ II И ДВЕ ДИКТАТУРЫ
...Десять лет спустя после I Московского международного турнира, «прорвавшего культурную блокаду», шахматный «главковерх» взялся организовать II Московский. Самое время! За эти годы он, Крыленко, выковал замечательные шахматные кадры! 24-летний Миша Ботвинник вполне может взять 1-й приз, должны пощипать хваленых западных маэстро заметно выросшие в классе Кан, Рагозин, Рюмин (Николай, жаль, серьезно болеет...), из «стариков» — не подарок Западу Левенфиш, да и Богатырчук.
Что касается зарубежных звезд — еще задолго до турнира Крыленко знал, что в Москву собирается приехать Эмануил Ласкер. Причем старик наводит мосты, чтобы бросить якорь в Советском Союзе: национал-социализм выдавил Эмануила из Германии, он вместе с женой обретается в Англии.
То, что после II Московского (где 67-летний Ласкер занял 3-е место, опередив на пол-очка Капабланку!) Эмануил II поселился в Москве — факт общеизвестный.
Но почему ему не пожилось подольше в СССР, где он получил прекрасную квартиру в престижном районе Москвы, все условия для научной (как, разумеется, и для шахматной) работы?
Версия автора нескольких биографических книг о 2-м чемпионе мира И.Линдера:
«Даже далеко не полный перечень совершённого Эмануилом Ласкером в 1935-1937 годах позволяет заключить: московский период был исключительно творчески насыщенным. Что же заставило его в конце октября 1937 года внезапно оставить Советский Союз и выехать в Америку?
Известен рассказ Марты (он приводится в книге Й.Ханнака о Ласкере, Зап. Берлин, 1952) о том, как во время одной из прогулок по Москве в жаркий августовский день 1937 года Эмануил спросил ее, какой подарок она желала бы получить к предстоящему в ноябре 70-летию. И что он готов выполнить любое ее желание. Она сказала, что хотела бы увидеться с дочерью и внуками, живущими в Америке. Ласкер немедленно дал согласие.
У нас нет оснований сомневаться в правдивости этого рассказа. История любви Эмануила и Марты достойна романа. В Российском Государственном архиве литературы и искусства (РГАПИ) сохранились воспоминания Марты, которые подтверждают их духовное взаимопонимание. Рисуя светлый образ Эмануила, они столь же прекрасно характеризуют и саму Марту, ее литературный талант, тонкость душевного склада, искренность и глубину чувств к гениальному супругу.
И все же высказанная ею причина отъезда представляется мне больше предлогом. Ведь еще год назад она виделась с дочерью в Англии. Да и поездка в Америку была не только очень дорогим удовольствием, но и сопряжена с достаточно тяжелыми и длительными нагрузками. Неужто все это для того, чтобы отметить юбилей и вскоре вернуться в Москву?! Стоило ли тогда забирать с собой все более или менее ценные вещи, книги, рукописи и т.п. — все, кроме мебели!
Эта необычность отъезда не ускользнула от внимания Федора Дуз-Хотимирского, навестившего супругов и увидевшего их лихорадочно собирающими вещи: «Ласкера я застал за разборкой и увязыванием книг. Выглядел он усталым... И глядя на сборы, царившие в доме, можно было подумать, что готовилось переселение не далее как на другую квартиру». При этом о предстоящем отъезде «Ласкер не обмолвился ни единым словом» («Шахматы в СССР», 1980, № 4).
Скорее всего, истинная причина была в ином: в Москве резко накалился политический климат. За известными процессами последовали аресты и исчезновения ряда лиц, с которыми еще недавно встречался и находился в дружественных отношениях Ласкер. К примеру, шахматный композитор, журналист и переводчик Петр Муссури (сотрудник «64»), еще недавно выезжавший в качестве корреспондента в Ноттингем, бывал в гостях у Ласкера. Это он привел экс-чемпиона мира на юбилей композитора Алексея Троицкого и детский шахматный праздник на Стадионе юных пионеров в мае 1936 года. Как вдруг 20 марта 1937 года он был арестован... (И уже 1 августа вместе с матерью расстрелян; только двадцать лет спустя они были полностью реабилитированы).
В начале того же года столь же внезапно исчез с горизонта многие годы находившийся с Ласкером в дружеских отношениях, а после приезда в Москву опекавший его известный шахматный деятель Валериан Еремеев (1899-1980). Его надолго «откомандировали» на работу на Дальний Восток. После войны Еремеев рассказывал мне, что лишь таким образом он был спасен от репрессий, которые угрожали всем близким к Николаю Крыленко — наркому юстиции и председателю Всесоюзной шахматной секции. (Арестованному и расстрелянному в августе 1938 года. В 1955 году он был полностью реабилитирован.)
Хотя Ласкера все это непосредственно не коснулось, он был достаточно опытен и наблюдателен, чтобы понять, к чему все клонилось. Он чувствовал: лучшим выходом в сложившейся ситуации явится отъезд из Москвы под каким-либо благовидным предлогом. Ему было тяжело решиться на этот шаг — за два истекших года он глубокими корнями врос в шахматную жизнь Советского Союза. Но Ласкер был тонким политиком. Да и чувство признательности стране Советов не позволяло совершить отъезд без какого-либо предлога».
А теперь — письмо Ласкера, которое он отправил 4 марта 1935 года из отеля «Националь» руководителю советских шахмат:
«Многоуважаемый господин Крыленко! В одной научно-исследовательской математической работе, которую я начал, я чувствую недостаток материалов. Мне бы очень хотелось получить возможность, начиная с 1 октября, жить в городе СССР, в котором имеется хорошая математическая библиотека, чтобы я мог примерно в течение 2-х лет (выделено нами. — Авт.) окончить эту работу.
Что касается шахмат, то я охотно работал бы как писатель и прошу облегчить мне вступление в Союз для этой цели. В качестве шахматиста я бы хотел сохранить полную независимость. Однако я выставляю план основания школы шахматного искусства или академии шахматной игры, где бы путем постановки докладов и дискуссий по ним разрабатывались вопросы философии, психологии и истории шахматной игры, само собою, разумеется, в той мере, в какой организация признает это соответствующим ее намерениям. Свои отношения с заграницей я хочу поддерживать и в том случае, если я получу право жить здесь. Например, я бы хотел иметь полную свободу поездок за границу. Я в состоянии оплатить их стоимость, так как имею небольшое имущество в Лондоне и могу иметь заработок за границей в качестве шахматиста и писателя.
Я бы чувствовал себя в России как в родной стране, и прошу Вас, уважаемый господин Крыленко, не отказать поддержать это мое ходатайство.
Более подробно относительно моей математической работы я сообщил господину Вайнштейну.
С особым уважением Эммануил Ласкер».
Это хранящееся ныне в архиве президента РФ письмо (на которое, кстати, И. и В. Линдеры в своих книгах не ссылаются), в сущности, исключает все споры и догадки насчет отъезда четы Ласкеров из Москвы в октябре 37-го. Мудрый Эмануил с самого начала планировал ограничить срок своего пребывания в СССР двумя годами, похоже, он еще в 35-м предвидел, куда влечет рок событий тоталитарную советскую систему — к Большому Террору 37-38 годов...
Ясно, что вопросы, которые Ласкер ставил перед Крыленко, тот мог решить, только обратившись на самый верх, к Сталину. Это письмо — вождю и лучшему другу советских физкультурников от вождя шахматного, также, очевидно, неизвестно И. и В. Линдерам и другим биографам великого чемпиона, как и оперативно принятое партийным ареопагом решение «по Ласкеру» (и оба этих документа хранятся в архиве президента РФ).
Н. Крыленко —
И. Сталину 11 марта 1935 г.
Секретно ЦК ВКП (б) тов. Сталину
Копия: Председателю ЦИК СССР тов. Калинину
«Один из участников Международного шахматного турнира, бывший чемпион мира, в течение 26 лет сохранявший за собой это звание, 67-летний старик Эммануил Ласкер на днях обратился ко мне с письмом, копию которого прилагаю и сущность которого заключается в просьбе разрешить ему жить в Советском Союзе, начиная приблизительно с 1 октября, в течение двух лет для окончания его математической работы (он — доктор математики) с сохранением за ним права выезжать за границу для участия в других международных шахматных турнирах.
Имя Ласкера известно всему шахматному миру. Это один из наиболее крупных и талантливых художников этого рода художественного творчества. Его партии, несмотря на то, что Ласкеру 67 лет, полны юношеской силы и поражают глубиной замысла и красотой исполнения.
Ласкер находится сейчас в тяжелом положении. Он бежал из Германии, где фашисты разгромили его квартиру, и живет кое-как в Лондоне. По существу, его ссылка на математическую работу — предлог для того, чтобы скрыть обидную правду, что будущее в условиях капиталистического мира не обещает ему ничего, кроме материальной нужды и одинокого конца.
Московский Международный шахматный турнир привлек к себе широкое внимание не только советской общественности, но и за границей, причем игра советских мастеров отмечается, как особо выдающаяся.
Об этом же свидетельствует такой факт, как восторженная статья о шахматном искусстве в СССР, помещенная в Парижских «Последних Новостях» нынешним чемпионом мира, белогвардейцем и ренегатом Алехиным.
В этих условиях оказание внимания Ласкеру со стороны Советского Правительства может послужить лучшим политическим аккордом к завершению Международного шахматного турнира и к еще большему поднятию авторитета СССР, хотя бы только в шахматных кругах за границей.
Одновременно это положило бы конец некрасивой истории, которую проделал с Ласкером наш ОГИЗ, который с 1925 г., несмотря на заключенный договор, не выплатил ему за его книги обещанных 3.000 руб. гонорара под тем предлогом, что договор не был заключен в инвалюте.
Я просил бы санкционировать следующие мероприятия в отношении Ласкера:
1. Пойти ему навстречу и разрешить ему остаться в СССР вместе с женой, сколько он хочет.
2. Предложить ЦИК СССР наградить его званием «заслуженного деятеля искусства» с назначением ему пенсии на все время его пребывания в СССР, в 1.000 руб. в месяц.
3. Предложить ОГИЗу немедленно закончить расчеты с Ласкером — в этом последнем случае — в советской валюте, и договориться с ним, если Ласкер не останется в СССР, о порядке выплаты указанной задолженности в инвалюте.
Очень прошу Вас соответственно разрешить этот вопрос.
С коммунистическим приветом Н. Крыленко».
В «некрасивой истории, которую проделал с Ласкером» ОГИЗ, некрасивую роль сыграл «Шахматный листок». В 1930-м главный шахматный журнал страны недобро откликнулся на издание в Берлине ласкеровской книги «Стратегия карточной игры»: «Мы знали Эмануила Ласкера как выдающегося шахматиста, математика, философа и драматурга. Наше молодое поколение училось на его далеко не заурядных шахматных трудах. Тем обиднее видеть нам уже сошедшего с шахматной сцены старика (оказавшись в 1927-м за бортом звездного матч-турнира в Нью-Йорке, Ласкер разобиделся на весь шахматный свет и объявил, что в турниры он больше ни ногой. - В.Н.) в новом, но уже позорном амплуа... Какая жалкая метаморфоза, особенно если подумать, на какую аудиторию рассчитана новая книга Ласкера, но в буржуазном обществе этика определяется одним словом: деньги. За деньги вас покупают, продают и изображают на обложке собственной книги не то шутом, не то «клубным арапом».... То обстоятельство, что он закончил свою карьеру столь бесславно, отшатнет от него многих советских шахматистов.
К нашему стыду мы должны сознаться, что Госиздат еще в 1927 году вел переговоры с Ласкером по поводу этой книги, приобрел ее в рукописи и за подобную дребедень, по-видимому, даже расплачивался валютой. Кое-кому следовало бы заинтересоваться этим вопросом».
Разумеется, после такой рецензии (в безымянном авторе которой угадывался «железный» ответредактор «Шахлистка» А.Ильин-Женевский) ОГИЗ не рискнул бы уже выплатить Ласкеру обещанный гонорар ни в какой валюте мира, поскольку «кое- кто» упек бы тогда огизовцев кое-куда...
Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б)
«Заявление Эм. Ласкера»
№ П23/140 19 марта 1935 г.
СТРОГО СЕКРЕТНО Разрешить Эм. Ласкеру остаться в СССР вместе с женой, на срок по его желанию, с сохранением за ним права выезжать за границу для участия в международных шахматных турнирах. СЕКРЕТАРЬ ЦК
В тетрадях «записи лиц, принятых генсеком в Кремле», зафиксировано, что 25 мая 1935 года Крыленко побывал у Сталина в кабинете, возможно, как раз утрясал «ласкеровский вопрос». Заметим: политбюро не откликнулось на просьбу Крыленко «наградить» Ласкера званием заслуженного деятеля искусства. Из всех советских шахматистов единственный, кто удостоен этого звания — этюдист петербуржец Алексей Алексеевич Троцкий, в 1928-м. Ничего не говорится в лаконичной «выписке из протокола...» и о том, назначена ли была Ласкеру пенсия в 1000 рублей...
источник: "64" 2006 |
