Яков РОХЛИН

Матч Икса

В начале декабря 1929 года в ленинградской газете «Смена» появилось такое сообщение: «Организуется матч прибывшего в наш город неизвестного шахматиста («Икса»), желающего сыграть по телефону против десяти молодых мастеров и чемпионов профсоюзов».

Персонально Иксом вызывались на поединки известные в ту пору шахматисты: чемпион Ленинграда А. Ильин-Женевский, М. Ботвинник, В. Рагозин, Я. Рохлин, Л. Куббель, С. Вайнштейн, проф. Б. Коялович, И. Зек, А. Жилин, а также коллектив союза пищевиков во главе с Г. Мясоедовым. По регламенту каждый участник матча давал письменное обязательство ежедневно до 19 часов сообщать свой ход специально выделенному редакцией «спикеру», а ответ Икса следовал в тот же день по телефону не позднее 22 часов. В этом своеобразном сеансе одновременной игры Икс во всех партиях начинал первым.

Заметка в «Смене», повторенная затем в журнале «Шахматный Листок» (№ 24, 1929 г.), всколыхнула весь Ленинград — передовой шахматный центр страны. Какая вызывающая смелость. Разве что старожилы помнили нечто подобное, но не за шахматной доской, а на арене петербургского цирка, когда на ковер выходили профессиональные мастера классической борьбы — «черная» или «красная» маска. Понятно, что дерзкая выходка Икса задела за живое и автора этих строк.

Итак, жребий брошен. 21 декабря 1929 года борьба на десяти досках началась. На протяжении почти двух месяцев это событие привлекало к себе неослабное внимание шахматистов Ленинграда и других шахматных центров страны. Ажиотаж нарастал.

Главный же вопрос, вокруг которого шли толки и пересуды, — кто смельчак? Высказывалось мнение, что за «маской» кроется либо хитрая ловушка, либо просто шутка. П. А. Романовский считал, что только гроссмейстер (и еще какой!) может позволить себе давать заочный сеанс одновременной игры мастерам, да еще в таком быстром темпе. Ход матча как будто подтверждал это. Икс довольно скоро одержал победу над А. Ильиным-Женевским (победителем Капабланки в Москве в 1925 году), а затем и над маститым современником М. И. Чигорина — проф. Б. Кояловичем. Любопытно, что в середине матча С. Вайнштейн (редактор журнала «Шахматный Листок») уверял всех, что его «агентура» раскрыла, кто такой Икс, — это братья Л. и А. Куббели! А чтобы «замести следы», один из них, мол, сам играет против брата.

Восемнадцатилетний М. Ботвинник высказал мнение, что «под маской», видимо, играет мастер И. Рабинович, поскольку он ... отказывается говорить на эту тему! На том же основании многие считали Иксом мастера Г. Левенфиша: при встречах с участниками он как-то таинственно разводил руками или пожимал плечами. Некоторые «авторитеты» были убеждены, что Икс — вообще не наш человек, а один из иностранных гроссмейстеров . . .

Кое-кто, перебирая в поисках Икса всех по очереди ленинградских мастеров (а их в то время в городе было всего девять), кивал и на мастера Абрама Яковлевича Моделя. Но тот категорически отрицал свое участие в затее, говоря: «Если бы это я играл, то, вероятно, весьма скоро в восьми партиях сложил бы оружие» ... Между тем, эта кандидатура на роль Икса была не так уж «плоха».

Молодого Моделя, как шахматиста с быстрой реакцией и далеким расчетом комбинационных вариантов, особенно в эндшпиле, еще в дореволюционные годы высоко ценил Александр Алехин. И действительно, это был незаурядный человек (он скончался в 1976 году в возрасте 80 лет). Математик по призванию, полупоэт и полумузыкант, остроумный собеседник, Модель к тому же обладал поразительной памятью и абсолютным музыкальным слухом. Однажды в Ленинграде (в конце 1929 года), будучи у меня в гостях, Модель, в присутствии балерины Г. С. Улановой и пианиста В. В. Софроницкого, технически точно исполнил на рояле 7-й вальс Шопена, предварительно прикрыв все клавиши длинным полотенцем!

В дни загадочного «сеанса» в его «послужном списке» уже числился ряд серьезных спортивных успехов. В частности, на IV Всесоюзном шахматном чемпионате 1927 года он разделил III—IV призовые места, опередив целую группу опытных мастеров. Позднее он сыграл заметную роль в творческом формировании юного М. Ботвинника.

Вернемся, однако, к матчу Икса. В те дни ленинградский шахматный клуб был на ремонте и шахматисты часто собирались в просторном книжном магазине редакции журнала «Шахматный Листок» (на Владимирском проспекте, в доме № 6), где велись дискуссии по злободневным вопросам. Здесь я заставал и Моделя. С непроницаемым видом и как бы мимоходом он спрашивал меня — «как дела?» В задней комнате магазина стоял шахматный столик с фигурами, и я пару раз показывал Моделю позицию, возникавшую в моей партии с Иксом. Он смотрел на нее внимательно, долго, но не произносил ни слова, что меня удивляло. Ведь мы были с ним друзьями и вместе выступали в соревнованиях. Быть может, думал я, он тайно помогает моему противнику?

А матч Икса тем временем шел к финалу. Неудача постигла В. Рагозина и ряд других участников, в том числе С. Вайнштейна. Когда на этой оригинальной шахматной сцене был опущен занавес, выяснилось, что в десяти партиях Икс одержал семь (!) побед и лишь в трех согласился на ничью — с М. Ботвинником, Л. Куббелем и Я. Рохлиным. В большинстве поединков борьба была весьма напряженной. Уместно заметить, что, согласно регламенту, Икс, добившийся подавляющего перевеса, имел право не открывать своего лица, так как не потерпел ни одного поражения.

В четвертом номере «Шахматного Листка» за 1930 год Абрам Яковлевич Модель опубликовал статью «Матч Икса», в которой признался, что счастливым соперником ведущих ленинградских шахматистов был он сам. Удивлению любителей шахмат не было границ .. .

Моя партия с ним, бескомпромиссная по своему содержанию, на мой взгляд, не потеряла учебного интереса и в наши дни, хотя минуло ей 50 лет. Позволю себе ее продемонстрировать.

Славянская защита .  Модель — Рохлин

1. d4 d5 2. с4 с6 3. КfЗ Kf6 4. КсЗ е6 5. Cg5 Kbd7 6. еЗ Фа5 7. С:f6. В своем дебютном руководстве В. Панов в наши дни писал: «К бесцветному упрощению ведет 7. С:f6 К: f6 8. Cd3 Cb4 9. Фс2 с5». Однако А. Модель смотрел на этот вариант иначе, а именно: «Повторяю, что это продолжение предпочитаю другим». Кто же прав?

7. ... К: f6 8. Cd3 Сb4 9. Фс2 dc. При анализе напрашивающийся ход 9.с5 мне приходил в голову, но я считал, что мой невидимый противник, вероятно, обладает энциклопедическими знаниями в теории дебютов. Поэтому надо толкнуть его на неизведанный и более острый путь борьбы. 10. С:с4 b5 11. Cd3 Kd5 12. 0—0 С:сЗ ! 13. Лfс1. Заслуживало внимания и 13. е4.

13. ... С:b2 14. Ф:с6+ Кре7 15. Ф:а8 С:а1 16. Ке5!. Это сильнее, чем 16. Л:с8 Л:с8 17. Ф:с8 Фс7 и т. д. Или 16. Л:а1 Лd8 17. Ке5 Cd7 18. Фb7 Фс7, с динамическим равновесием сил. 16. ... Kpf6l. Как говорил мне Модель, такого маневра он не ожидал, а между тем это — парадоксальный, но лучший выход из создавшегося опасного положения. Уводя короля на другую позицию, черные сохраняют перспективы контригры, связанной со вторжением ферзя на первую линию.

17. Л:с8. Играя 17. Л:а1, белые не получали шансов на выигрыш. Например: 17. ... ФсЗ 18. Лd1 а6 19. Фа7 Фс7 20. Ф:с7 К:с7 21. Лс1 Ка8 и т. д.

17. ... Л:с8 18. Ф:с8 Фе1+ 19. Сf1 К:еЗ

20. fe. Вынужденный ответ. Если 20. Фd8 + , то 20. ... Kpf5 21. fe Ф:еЗ+ 22. Кh1 Фс1! (на опрометчивое 22. ... Фе1 следовало 23. Фg5, с неприятностями для черных) 23. Крg1 ФеЗ+, с ничьей. Ход в тексте еще оставляет возможности для борьбы.

20. ... Ф:еЗ 21. Крh1 Ф:d4 22. Ке6! Фd1 23. Фd8+ Ф:d8 24. K:d8 а6 25. Кc6 На первый взгляд, обе пешки на ферзевом фланге должны погибнуть — ведь у белых лишняя фигура. Но. . . 25. ... Се5!. Только в данный момент Модель разглядел далекий расчет черных. После 26. Kb4 Cd6! 27. К:а6 b4 белые остаются, в сущности говоря, без коня (он в западне), а черный король тем временем может начать за ним охоту, правда, символическую. 26. Крg1 Cd6 27. Kpf2 е5 28. КреЗ Кре6 29. g4 h5!. Эндшпиль без фигуры требует от черных максимальной точности и сам по себе поучителен. 30. hЗ hg 31. hg g6 32. Kd8+ Кре7 33. Кb7 f5! 34. gf gf 35. ChЗ Кре6! 36. C:f5 + Kp:f5 37. K:d6 + Кре6 38. Ке4 Kpd5 39. Kpd3 Крc6! 40. КрсЗ Kpd5 41. Kpd3 Крc6 42. КрсЗ Kpd5 43. Kd2 Крс5 44. КbЗ+ Крc6 45. Крb4.

В этом положении партия была признана ничьей

Заканчивая этот на редкость интересный эпизод с матчем Икса по телефону, хочется спросить: найдется ли в наше время гроссмейстер, который сможет добиться в таком же соревновании с мастерами столь высокого результата? . .

источник: "Шахматы" 1980  №1

МАТЧ ИКСА

Статья А. Я. Моделя

I

Недавно закончился любопытный шахматный матч, организованный газетой „Смена", вызвавший много различных толков и предположений.

Неизвестный шахматист (Икс) предложил десяти лучшим шахматистам Ленинграда сыграть с ним по одной партии, причем по условиям матча ходы ежедневно передавались по телефону. При проигрыше трех партий Икс обязывался открыть свое имя. Девять мастеров и первокатегорников приняли вызов: 1) чемпион Ленинграда мастер А. Ф. Ильин-Женевский, 2) самый юный (по возрасту) мастер в мире М. М. Ботвинник, 3) самый молодой (по стажу) мастер Я. Г. Рохлин, 4) чемпион союза металлистов А. Н. Жилин, 5) чемпион союза печатников С. О. Вайнштейн, 6) чемпион Союза химиков Л. И. Куббель, 7) чемпион союза пищевиков В. В. Рагозин, 8) чемпион ЦК союза строителей И. В. Зек и 9) профессор Б. М. Коялович. Десятым противником Икса оказался коллектив — центральный клуб союза пищевиков, насчитывающий ряд шахматистов первой и второй категорий. Условия игры для Икса были далеко не благоприятны: он должен был ежедневно передавать десять ходов, имея в распоряжении не больше времени, чем каждый из его партнеров. После шестинедельной игры матч окончился с печальным для ленинградцев результатом. Икс выиграл семь партий, свел в ничью три и никому не проиграл, причем в ряде партий противники Икса были буквально заматованы.

Естественно, что редакция „Шахматного листка" заинтересовалась этим удивительным матчем, тем более, что в числе „пострадавших" оказалось большинство членов редколлегии. Вот почему мне, одному из сотрудников "Ш. Л.", было поручено срочно расследовать, кто является таинственным Иксом, и выяснить, как могло случиться, что десять сильнейших ленинградские шахматистов (не считая изрядного количества консультирующих) так неудачно сыграли в этом необычайном сеансе одновременной игры по телефону.

Задача моя казалась не легкой. В течение двух месяцев я столько слышал различных предположений о личности Икса (в особенности от его противников), что буквально терялся в догадках. Вайнштейн, напр , уверял, что Икс—братья Куббель. Ботвинник не сомневался в том, что играет И. Рабинович. Рохлин категорически указывал на Романовского. Многие называли Левенфиша. Кивали и на меня, хотя большинство резонно возражало: — Модель из десяти партий проиграл бы восемь. Некоторые считали, что Икс не ленинградец, что игра ведется по телеграфу. При этом упоминали мастеров Созина, Богатырчука и других. В одном из клубов мне по секрету открыли, что Икс — московский мастер Блюменфельд. Словом, перечисляли всех мастеров СССР, причем некоторые выражали даже догадку, что играет кто-либо из иностранных мастеров...

Первое, что мне удалось выяснить из разговоров с участниками матча, это то, что играл несомненно ленинградец. Это было ясно уже потому, что игравшие часто получали ответы через полчаса после объявления своего хода, что было бы, разумеется, невозможно при иногороднем Иксе. Внимательно проанализировав все партии, я пришел и к другому выводу: играл бесспорно мастер, притом комбинационного стиля. После этого задача моя решалась легко. Я знал, что в Ленинграде девять мастеров: И. Рабинович, Готгильф, Левенфиш, Романовский, А. Куббель, Ботвинник, Ильин-Женевский, Рохлин и я. Мастера Рабиновича я „отставил" немедленно: слишком уж неподходящий стиль. По этой же причине я отвел и мастера Готгильфа. Вне подозрения оказался А. Ф. Ильин-Женевский, в самом разгаре матча уезжавший на две недели в Берлин, причем матч в его отсутствии не прерывался. После личной беседы с Л. Куббелем я отбросил версию о братьях Куббель. Что касается мастеров Рохлина, Ботвинника, Романовского и Левенфиша, то, по имевшимся у меня сведениям, они принимали такое активное участие в консультации против Икса, что заподозреть их было невозможно. Оставался только мастер Модель. И поскольку все свои вышеуказанные соображения я считал верными, пришлось притти к неизбежному и увы, правильному выводу, что Икс — это я.

Придя к такому выводу, я некоторое время колебался. Стоит ли раскрывать „инкогнито"? Не потеряет ли матч Икса от разоблачения значительную долю своего интереса? Но после недолгого размышления я решил, что конкретное значение матча, заключающееся в теоретической ценности десятка новых серьезных партий, отнюдь не понизится от указанного разоблачения, — и я снял, кстати, порядком надоевшую мне маску „Икса".

Откровенно говоря, в начале матча я далеко не был уверен в его благополучном исходе. „Грозные" заметки в „Смене" т. Рохлина и других моих противников, твердо решивших бороться до победного конца и сорвать маску с Икса, говорили о том, что борьба будет упорной. Неравенство шансов в отношении времени на обдумывание ходов говорило, разумеется, не в мою пользу. Наконец, возможность консультации, к которой прибегало большинство игравших (грешным делом, и мне приходилось принимать участие в этой консультации!) не могла придать мне бодрости. В результате таких соображений я решил в начале матча придерживаться по возможности ничейной тактики, чтобы избежать разоблачающего меня проигрыша трех партий. Впрочем, в дальнейшем бороться со своим стилем мне было трудновато, и результат матча, так же как и содержание партий, указывает на то, что игра на ничью меня мало удовлетворяла

Небольшая фактическая справка: на обдумывавие всех ходов я тратил ежедневно не более 2 — 3 часов, причем, как это ни странно, разыгрывание дебютной стадии партий отнимало у меня больше времени, чем самый глубокий мительшпиль или эндшпиль.

"Шахматный листок" 1930 №4