Сенсация в шахматном клубе

Л. Кацнельсон

Похождения профессора Воланда и его свиты, ранее описанные в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», быстро привлекли внимание читателей. Из книги известно, что следственным органам пришлось опросить множество свидетелей и пострадавших, как объяснили впоследствии, от неуловимой шайки гипнотизеров. При этом выявлялись все новые подробности и факты, часть которых, видимо, осталась неизвестной писателю. В романе рассказывалось об игре профессора Воланда в шахматы с котом Бегемотом, но совсем не упоминалось о происшествии в городском шахматном клубе, вызвавшем много толков. Настало время довести его до сведения общественности.

В 6 часов вечера в клубе открывались командные соревнования, проводившиеся по олимпийской системе. В вестибюле моложавый сутулый блондин, капитан команды научно-исследовательского института Неглупов поминутно выглядывал в окно и досадливо поджимал губы. По неизвестной причине его команда опаздывала.

Уже определились составы команду уже вот-вот главный судья собирался объявить рассадку игроков по доскам, когда мрачный Неглупов услышал за спиной обращенный несомненно к нему дребезжащий тенорок, от которого его слегка покоробило: «О чем грустите, любезнейший? Не явились игроки? Ай-яй-яй! Виноваты, конечно, часы «пик»».
Обернувшись, капитан увидел молодого человека в клетчатом пиджаке, в пенсне с треснувшим стеклышком. «Поверите ли, — продолжал он довольно развязно, — я сам еле втиснулся в автобус. Давка чрезвычайная. Уверен, что ваши игроки не могут попасть в общественный транспорт».
«Пропади они все пропадом! Чтоб я еще согласился быть капитаном! Каждый раз сам себя ругаю!» — доверился Неглупов своему неожиданному собеседнику.
«Эх, беда-лебеда, — сочувственно поддакнул тот. Впрочем, я пришел вам помочь: очень Вы мне симпатичны. Взгляните-ка сюда, дорогой Николай Агафонович».

Неглупов машинально взял протянутый ему сложенный вчетверо листок. «Откуда он знает меня?» — мелькнуло у него, но скоро все объяснилось. На листке после слов «Состав команды НИИ» было выведено:

1. Воланд
2. Коровьев
3. Бегемот
4. Азазелло
5. Неглупов

«Коровьев — это я», — пояснил клетчатый.
«Ничего не пойму. Тут «липа» какая-то! — прошептал ошарашенный Неглупов. — Разве они работают у нас?»
«Вот именно, драгоценный мой! Вот именно!» — обрадовался Коровьев его догадливости и уже совал ему другую бумажку. Печатные буквы прыгали у капитана перед глазами, пока он читал, что профессор Воланд и его ассистенты приняты в НИИ по совместительству на временную работу. Фамилии совпадали, а внизу стояла знакомая, всегда успокаивающая подпись директора.

«Не извольте беспокоиться — трещал между тем Коровьев, — я уже отнес судье такую заявку, вместо прежней. Ведь вы ничего не имеете против? Я так и знал. Вот мои друзья и коллеги. Должен сказать, редкие энтузиасты». И не успевшему опомниться Неглупову он представил невесть откуда возникших: высокого, в черном, профессора Воланда, улыбающегося толстяка Бегемота, чем-то похожего на кота, и маленького, рыжего, с уродливым клыком, Азазелло, у которого в верхнем кармане пиджака вместо авторучки торчала обглоданная куриная кость. Новоиспеченные члены команды не понравились капитану.
«И почему я на последней доске?... Ах, все равно!» — вздохнул он, и тут команду вызвали в зал.

Команда Железобетонного завода, с которой предстояло им сражаться, по праву считалась одной из сильнейших в городе. Сам директор завода был большим поклонником богини Каиссы. Неудивительно, что основу шахматной команды составляли два мастера и три кандидата в мастера, перешедшие с других предприятий. Они принесли заводу множество кубков, вымпелов и других атрибутов спортивной славы. Ясно, что даже в полном составе команда НИИ, имевшая одних перворазрядников, не смогла бы оказать серьезного сопротивления столь грозному сопернику.

Так начался этот необычный матч, вспоминая о котором, старожилы клуба потом качали головами и цокали, а судьи — те только разводили руками. И вправду сказать, было от чего.
Не прошло и получаса с начала игры, как выяснилось одно прямо-таки загадочное обстоятельство: на всех пяти досках команда НИИ играла белыми. Просто невероятно, как никто этого раньше не заметил. Когда же неприятный факт открылся, возникла легкая паника среди судей под удивленный гул болельщиков. Посовещавшись, судьи решили продолжать матч, втайне полагая, что пострадавшая сторона все равно победит и протеста подавать не будет. Волнение от этого казуса прчти улеглось, когда в зале показались опоздавшие игроки НИИ.
После краткого, но пылкого объяснения с Неглуповым, они присоединились к зрителям, недоуменно разглядывая своих заместителей.

Поначалу, словно сговорившись, обновленная команда НИИ применила старинные гамбиты, чем вызвала немалое замешательство именитых соперников, боявшихся попасться на домашние разработки. Однако особых новшеств не последовало, и скоро полнокровная борьба охватила все доски. Когда после мощной контратаки кандидата в мастера Жучкина Неглупов сдался за один ход до мата, худощавый, лысый болельщик торжественно объявил: «Один отмучился! Кто следующий, наука?». Тут профессор Воланд покосился зеленым глазом на лысого и негромко пробасил: «Наука? Это неплохо сказано, хотя и искусство нам не чуждо».
Между тем на остальных досках "наука" проигрывать не спешила. Наоборот, чем дальше шла игра, тем запутаннее становились позиции, а болельщикам все труднее было оценивать шансы сторон. Кандидат в мастера Гуреев играл против рыжего, с клыком (фамилию он не расслышал). Его раздражала куриная кость, торчавшая из пиджака соперника, вызывая приток слюны. Наверно поэтому в середине партии он сыграл неточно. Клыкастый только этого и ждал, навалился всеми фигурами. Гурееву пришлось потрудиться, прежде чем временной жертвой фигуры он получил окончание с хорошими шансами на ничью.

Здесь партия продолжалась так: I. Kpd7 Cg5 2. Сс7+ Cf4 3. g5l. Силу этого хода кандидат оценил не сразу. 3. ... С:с7 4. Кр:с7 Кр:h2. Самые прозорливые болельщики уже видели ничью, рассчитав несложный вариант движения пешек.
5. g6. Гуреев пожал плечами и сыграл 5. ... h3 6. g7 Kph1.
И вдруг рыжий отколол такой ход — 7. Kpd6!. Гуреев задумался и стал красен: он понял, куда направил свои стопы белый король... 7. ... h2 8. Кре5!. Пешка не желала превращаться в ферзя без шаха. 8. ... Kpg1 9. g8Ф+ Kpf2 10. Фа2+ Kpgl 11. Kpf4 h1Ф 12. Kpg3, и мат неизбежен.
Едва Гуреев сдался, как вокруг столиков задышало молчаливое кольцо зрителей, стекавшихся со всего зала.
Дальнейший ход матча развертывался перед ними, как чудесный спектакль, полный драматизма, ожесточен ного сопротивления, оригинальных комбинаций и крушения признанных фаворитов.
В этот момент на соседней доскег где Бегемот играл против кандидата в мастера Налимчика, возникла курьезная позиция.

У Бегемота не хватало ладьи и слона, но его пешка лихо рвалась в ферзи мимо строенных пешек противника. 1. b6. Налимчик, однако, нашел хитрый способ задержать ее. 1. ..► Лd1+ 2. Kpf2! Лal !. Последний ход очень понравился зрителям, которые сразу зашушукались. Оказывается, выигрывают не белые, а черные!
Бегемот задушевно улыбнулся и ответил 3. с3!. Опять все перевернулось. Теперь черные фигуры связаны по рукам и ногам одной белой пешкой. Впрочем, еще не все потеряно: белый король тоже не может шевельнуться, иначе черные развяжут мертвый узел. 3. ... е4 4. Kpg2!. Белые пользуются тем, что поле е4 блокировано для слона и маневр Са2—b1—e4+ не проходит. 4. ... еЗ. Налимчик освободил это поле, но перекрыл третью горизонталь. Хвост вытащил — нос увяз.
5. Kpg3!, и нет хода 5. ... Лс1. Движение пешки «h» ничего не дает. Остается 5. ... Лgl+ 6. Kph4 Лa1 7. Kpg5 Лgl+ 8. Kph6 Лa1. Тут Бегемот совсем по-кошачьи мурлыкнул и двинул пешку. 9. h4. Цугцванг! Удрученный Налимчик сыграл еще 9. ... СbЗ. но после 10. b7 вздохнул и поздравил с победой веселого толстяка.

«Счет матча 2:1 в пользу НИИ» — раздался звонкий голос судьи. В воздухе запахло сенсацией. Кольцо зрителей стало еще плотней. Лысый болельщик удивленно и молча чесал затылок.

Теперь для победы в матче заводу надо было выигрывать обе оставшиеся встречи. Если на первой доске мастер Петров имел фигуру за пешку, то на второй у мастера Алтынова с Коровьевым, несмотря на эндшпиль, осложнения были в самом разгаре.

Одна из белых фигур должна погибнуть, но очень опасна пешка. Все-таки за нее всегда можно отдать ладью, а пешку разменять. К сожалению, только ничья. Так думал Алтынов.
Коровьев тем временем внимательно вглядывался в позицию. «Отчего же ничья, — вдруг заявил он, будто прочел мысли мастера. — Вот только собственные фигуры мешают». — И тут же подряд отдал коня и слона.
1. Kd5 cd 2. Cf8. Зрители ахнули. Как захотелось мастеру наказать молодого пижона, явно игравшего на публику! 2. ... Л:f8 3. Kpg7. Алтынов начал обдумывать, куда лучше отступить ладьей и вдруг с ужасом понял, что жертвы были не только корректны, но вели прямым путем к выигрышу белых. На любом из пяти полей на ладью нападала страшная пешка с4, выигрывая решающий темп. Пытаясь спастись, мастер сам пожертвовал ладью.
3. ... d3. Коровьев холодно отклонил жертву. 4. ed. Мастер с ненавистью смотрел на пешку с4 и чертыхнулся про себя. В тот же миг ему по чудилось, что пешка состроила рожицу и показала язык. Алтынов вздрогнул. «Начинаются галлюцинации, — тоскливо подумал он. — Надо зайти к доктору». 4. ... Лb8. На 4. ... Ла8 последовало бы 5. сb а на 4. . .. Лe8 — 5. cd!.
5. с5! Крb4 6. с6 Крс5 7. с7 Лс8 8. h8Ф, и вскоре мастер нервным движением остановил часы.

Пока судьи успокаивали взбудораженную жертвами и общей ситуацией публику, капитан и первая доска Железобетонного завода мастер Петров с огорчением думал: «Что случилось с ребятами? Проиграли какой-то слабой команде! Теперь объясняйся с директором. Надо хоть самому не продуть». И он углубился в изучение позиции

Проходная пешка белых выглядит очень грозно. За нее мастер был бы рад отдать свою лишнюю фигуру. Но как это сделать? Петров всегда славился умением защищать самые опасные позиции. Не унывал он и сейчас. В голове его созрел отличный вариант. Когда профессор двинул вперед свою проходную, он был уже готов к обороне.
1. f7 Kd8! 2. Ле8. По лицам болельщиков можно было прочесть в тот момент, что черным пора сдаваться, но мастер хладнокровно построил коварную ловушку. 2. ... Крb7. Если бы сейчас профессор взял ладью, то получил бы изящный мат 3. ... СbЗ! и 4. ... а6Х.
Вот почему Воланд сыграл 3. Ле7+ Кра8 4. Кра6!. Теперь уже матом угрожал профессор. 4. ... С:с4+ 5. b5. Над черным королем сгустились тучи. «Ничего, нас голыми руками не возьмешь», — бодрился про себя мастер. После десятиминутиого размышления он в самом деле нечто придумал, и это нечто сулило очень эффектное спасение.
5. ... Кc6. Ответный ход Воланда было нетрудно предвидеть, потому что события на доске ненадолго приняли форсированный характер. 6. Ле8+ Кb8 + 7. С:b8. Большинство зрителей были уверены, что теперь-то уж Петров сдастся. Тем неожиданнее оказались следующие два хода соперников. 7. ... C:f7!.

Новая жертва ладьи. Мастер сражался с яростной изобретательностью. После принятия жертвы 8. Л:h8 последовал бы блестящий удар, завершающий комбинацию — 8. ... Cg8!l, и любой ход белых приводит к ничьей.
Здесь профессор Воланд усмехнулся и ответил: 8. Ле7!. Кажется, что Петров красиво выкрутился из безнадежного положения, найдя единственные ходы, но сам мастер видел еще большие затруднения на пути к ничьей. Сейчас, например, нельзя брать слона 8. ... Кр:b8, так как после 9. Л:f7 получится проигранное окончание. В то же время отход этого слона создает смертельную угрозу.
8. ... Се6!. Несгибаемый Петров нашел новый план, связанный с жертвами. 9. Л:е6 Ле8!. В третий раз ладья приносится в жертву, но если слона профессор взял, то ладью по-прежнему игнорирует. 10. Л:h6 Ле1.Последний ход прояснил всем, к чему стремится мастер. 11. С:а7. Единственная защита от мата. 11. ...Л a1+ 12. Кр:b6 Ла6+! Вот она, четвертая жертва ладьи, ведущая к пату. Вокруг глухо загудели. Нельзя было не восхищаться виртуозной защитой Петрова, который в этот вечер превзошел самого себя. Сделав ход, он откинулся на спинку стула и облегченно вздохнул. Низкий проникновенный бас профессора послышался в ту же минуту: «Маэстро, разрешите мне тоже пожертвовать ладью». И Воланд легонько, одним кончиком пальца со старинным перстнем подтолкнул своего короля.
13. Крс7!!. Мастер остолбенел. Потом, утопив подбородок в кулаке, начал торопливо считать варианты. Спасения уже не было. 13. ... Л:h6. 13. ... Л:а7+ тоже проигрывало. 14. b6 Л:b6. Последняя маленькая ловушка, в которой не мог отказать себе Петров, прежде чем сложить оружие. При 15. Кр:b6? h6! — ничья. 15. С:b6. Профессор сыграл верно, и мастер сдался.

Тут же он горячо и даже как-то требовательно стал спрашивать у противника, какое-де, собственно, у того звание. На это ему Воланд спокойно ответил, что звание имеет профессора, а вообще он свободный любитель древней игры.

«Вы, молодой человек, — сказал он, между прочим, — имеете большие способности к шахматам и через три года будете играть в силу гроссмейстера, если, конечно, уволитесь с этого завода».
«Смеетесь вы надо мной», — с горечью заметил мастер. «Ничуть», — произнес Воланд, вставая.
Теперь, когда партия окончилась, а была она самой длинной, зрители могли, наконец, дать волю своему изумлению и восторгу, а кое-кто — разочарованию. Многие обступили героев матча, но профессор широким артистическим жестом отослал их к Неглупову со словами: «Все вопросы — к капитану, а нам пора». И двинулся к выходу.
«Спасибо, граждане, за теплую поддержку!» — уже с порога крикнул Коровьев, а Бегемот послал воздушный поцелуй.

К огорчению судей команда Железобетонного завода все-таки настрочила протест: мол, все играли черными и состав команды НИИ крайне подозрительный. Разбор протеста назначили на следующий день. Через несколько дней поползли упорные слухи, что и здесь у судей вышел непонятный конфуз: из запертого ящика стола пропали все материалы злополучного матча. Злые языки даже утверждали, что взамен в ящике оказалось несколько наклеек с бутылок из-под боржоми и справка об уплате алиментов главным судьей. Как бы то ни было, доподлинно известен лишь факт отклонения протеста, благодаря чему команда Железобетонного завода выбыла из дальнейшей борьбы.

Остается добавить, что посещение шахматного клуба профессором Воландом и его свитой заинтересовало следственные органы, собиравшие сведения о «преступной шайке гипнотизеров». Опрос игроков Железобетонного завода совершенно неожиданно показал, что они не могли вспомнить свои партии из матча, а записи их потеряли. Так бы и остались неизвестными партии этого удивительного матча, если бы не прекрасная память лысого болельщика, бухгалтера завода Кудряшинского, который с заметным удовольствием продемонстрировал следствию запомнившиеся ему окончания, подтвержденные потом самими игроками.

Кстати, о Петрове. Не берусь судить, какую роль для него сыграло чувствительное поражение от профессора Воланда, только спустя три года он добился почетного звания гроссмейстера, став победителем международного турнира.

"Шахматы" (Рига) 1971 №№ 7, 9