С черного хода

Беспрерывно растущая популярность шахмат давно уже не дает покоя некоторым любителям легкой славы. Различные шахматные реформаторы и изобретатели яростно штурмуют руководителей шахматных организаций, предлагая всевозможные проекты. Тут и новые, «научно» обоснованные системы зачета, и новые фигуры, и даже попытки внедрения разновидностей шахмат — цилиндрических, треугольных, шестигранных... Надо сказать, что закаленным шахматным руководителям становится все труднее и труднее отражать эти атаки. Мне пришлось как-то наблюдать растерянность сотрудников одной редакции, получивших письмо с предложением ввести новую шахматную фигуру «гамма». Речь шла о своеобразном гибриде слона и коня. Журналисты с ужасом думали о возможном визите в редакцию автора этого новшества. Но их успокоила одна деталь. К письму был приложен текст партии, демонстрирующей возможности новой фигуры. И вот в том месте, где обычно пишутся фамилии соперников, было начертано: «Играл сам с собой». Именно эта справка и позволила сохранить присутствие духа: появилась возможность посоветовать изобретателю найти партнера!

Но, отрицательно относясь к подобным реформаторам, мы все же должны отдать должное их настойчивости. Жаль, конечно, что тратят они так много бесполезного труда, хотя, в конце концов, это их личное дело. Опасности для общества они не представляют.

Сегодня речь о других изобретателях-рекордсменах, о тех, кто пытается без особых усилий проскочить в историю. Пусть хоть в одной строке будет упомянута их фамилия, хоть самым мелким шрифтом... Их не смущает, что в историю они пытаются пролезть с черного хода. Черный ход даже удобнее — не надо вытирать ног!

Есть в английском городе Лидсе университет. И, как и в любом вузе, учатся в нем молодые люди. Мало чем отличаются они от своих собратьев, обучающихся в других университетах. Впрочем, это последнее утверждение нуждается в маленькой поправке: нашелся в Лидсе один студент, который решил особо отличиться. Захотелось ему установить какой-нибудь мировой рекорд. Трудно сказать, зачем это ему понадобилось. Может быть, завалил он сессию и рекордом своим хотел реабилитировать себя в глазах седовласых наставников? А может, просто толкало его неуемное честолюбие? Короче говоря, Диреку Лэмбу захотелось попасть в историю.

Надо сказать, что Лэмб умел играть в шахматы. Правда, высот в этом деле он не достиг, но правила игры и ходы фигур знал неплохо. И даже с часами шахматными умел обращаться. Это последнее обстоятельство и навело его на мысль проникнуть в толстенный том шахматной истории. Однако понимая, что дверь туда открывается не для каждого, Дирек Лэмб решил воспользоваться отмычкой. В качестве оной послужила ему молниеносная игра.
Нет, он не стремился стать непобедимым в этой игре. Все обстояло значительно проще. Лэмб уселся за шахматный стол и почти 62 часа играл блицпартии со сменяющимися противниками. Таким образом, сев за стол рядовым любителем, он, как утверждает журнал «Чесс», поднялся уже мировым рекордсменом.
Почти три года почивал на лаврах новый рекордсмен. Но в 1968 году трон Лэмба закачался. На сомнительные лавры посягнули два австралийских студента У. Керр и А. Тэйлор, очевидно, так они решили отметить олимпийский год. 34 часа 8 минут продолжалась их битва. 255 партий сыграли настойчивые австралийцы. Но журнал «Чесс» отказал им в праве называться рекордсменами, правильно подсчитав, что 34 часа меньше, чем 62.
Лэмб уже собирался было вздохнуть с облегчением, но не тут-то было. Студенты Британского содружества наций всегда отличались упорством, и через некоторое время гром грянул из другого британского доминиона. 12 августа в Новой Зеландии Глэн Тарнер положил рекорд англичанина на обе лопатки. Более 62 часов высидел Глэн за доской, сработав 485 партий. А чтобы окончательно добить экс-рекордсмена, новозеландец пригрозил в следующий раз высидеть на шесть часов больше.
Можно отметить, таким образом, что если австралийский вариант «английского начала» оказался неудачным, то новозеландский превзошел ожидания.

Нам, к сожалению, не известны все подробности рекордного сражения. Мы, например, не знаем, какими техническими средствами пользовался новый рекордсмен. Приковывал ли он себя цепью к стулу, чтобы не свалиться, или, используя новейшие достижения науки, употреблял универсальный клей БФ? Но даже не обладая точными сведениями, можем смело сказать, что Тарнер станет на некоторое время кумиром прессы. А он ведь, в сущности, этого и добивался. Реклама позволит сообразительному студенту без особого труда добиться популярности. Плохо только, что рекорд побить могут. Но это не беда. Можно и другое придумать. Скажем, чем плохо катать носом куриные яйца по доске? Нечто вроде шахматного крокета. Или стрелять из лука по шахматным фигурам, а юниорам — из рогатки? Тоже можно рекорды устанавливать!

В общем, главное — попасть в историю. А чудаки-шахматисты пусть мучаются над шахматной доской.
Вот так примерно и рассуждают новоявленные рекордсмены. Но слабая техника расчета подводит их. Они не учитывают, что исюрия давно научилась отбрасывать в сторону лишнее, ненужное. Она плотно прикрывает двери перед любителями дутой славы. И никакие отмычки не помогают.

М. КАШАЕВ.

"Шахматы в СССР" 1968