П. РОМАНОВСКИЙ

Спортивная борьба — основа совершенствования

Хочу высказать несколько мыслей, навеянных статьей А. Суэтина «Роль анализа в шахматном совершенствовании». Статья эта, бесспорно, представляет большой интерес. Сама постановка вопроса о роли анализа в совершенствовании шахматиста является важным шагом в деле развития нашей шахматной педагогики. В статье содержится ряд полезных советов, однако во многом, по-моему, нельзя согласиться с выводами автора.
Виды шахматного анализа весьма разнообразны, различны и его методы. Есть, например, анализ дебютный с целью подготовки к турниру; анализ игры будущих противников с той же целью; анализ полемический, ставящий целью отстоять свою точку зрения на ту или иную позицию: анализ с методической целью (или учебный анализ); анализ своей отложенной позиции; анализ с целью определить результат партии, когда по условиям соревнования доигрывание не предусматривается; анализ в игре по переписке; анализ теоретических позиций (дебютных, середины игры и эндшпиля).
Анализ вне партии, носящий характер кабинетной работы (который называют домашним анализом), должен иметь определенный стимул — практический или творческий. Этому виду анализа посвящено начало статьи А. Суэтина.

Рассматривая анализ как метод совершенствования, надо определить, как следует анализировать, чтобы работа была направлена не только на решение данной, частной задачи, но и методически полезна, и выяснить, какие качества вырабатывает анализ у шахматиста.
К сожалению, на первый вопрос статья А. Суэтина не отвечает, хотя вопрос этот первостепенной важности. Ответ на него предопределяет в известной степени и ответ на другие вопросы.
Отвечая на второй вопрос, А. Суэтин ссылается на статью А. Котова, опубликованную много лет назад. Однако. некоторые советы Суэтина с методической точки зрения вызывают серьезные возражения. Что значит, например, «отбирать только те варианты, которые имеют практическую ценность.., рассматривать столько продолжений, сколько необходимо, не увлекаясь бесплодными расчетами». Пойди — угадай, какие варианты имеют практическую ценность, а какие не имеют! Ведь подлинное мастерство в том и заключается, чтобы выбрать нужный вариант, правильно его оценить. Весь вопрос в том, как это сделать.

Коснемся теперь затрагиваемого А. Суэтиным вопроса о том, какая связь существует между домашним анализом и практической игрой. На наш взгляд, польза кабинетного анализа ни в какой мере не может идти в сравнение с творчеством за доской. Десять сыгранных партий принесут несравнимо больше пользы, чем столько же анализов в тиши домашней обстановки.
Самое главное отличие творчества за доской от домашнего анализа заключается в том, что во время партии варианты в основном рассчитываются в уме. Фактическое передвижение фигур на доске — следствие предварительных мысленных операций. Сделанный на доске ход является высокоответственным, окончательным решением — он не может быть заменен другим ходом.
В домашнем анализе мы наблюдаем иную картину. Зачастую вы начинаете передвигать фигуры, руководствуясь зрительными впечатлениями, а ваша мысль как бы следует за этими передвижениями, являясь их следствием. В анализе приходится менять десятки ходов.
Из сказанного можно заключить, что анализ во время игры есть подлинно творческий процесс, в то время как творческая работа в домашнем анализе неизмеримо меньше.
Поскольку мысль во время игры подчинена творческим стимулам, анализ в процессе игры глубже, чем домашний. Случается, что и в домашнем анализе расцветают прекрасные комбинации, но это не столько результат творческого вдохновения, сколько систематическое раскрытие покрова за покровом, пласта за пластом, варианта за вариантом.

В анализе требуются завидная выдержка, усидчивость, умение детализировать элементы позиции и, наконец, своего рода склонность к исследовательской работе. Многим шахматистам длительный анализ представляется скучным делом и упрекать их в этом не стоит. Другие (вероятно к ним принадлежит и А. Суэтин), наоборот, готовы часами в одиночестве трудиться за шахматной доской, анализируя самые разнообразные позиции. Немало шахматистов увлекается игрой по переписке, причем некоторые достигают серьезных успехов именно в заочных соревнованиях. В свое время шахматисты Риги не знали поражений в подобных аналитических сражениях. Руководили игрой братья К. и Р. Бетиньши и Р. Боль. В 1912 году они блестяще выиграли матч из двух партий у Москвы, где им противостояли такие выдающиеся шахматисты как А. Алехин, О. Бернштейн и А. Гончаров.

Интересно, что наряду с подлинными аналитическими откровениями нигде не бывает так много ошибок, как в анализах. Примером может служить «Современный дебют» — довоенная энциклопедия по открытым дебютам, над которой трудились известные мастера и аналитики. Самые тщательные, казалось бы исчерпывающие анализы оказывались неполными и даже ошибочными. И интересно, что вносить в них исправления приходилось за доской, во время игры. Нередко уже через два-три хода противники оказывались вынужденными избирать продолжения, не предусмотренные в анализе.
Вспоминается такой случай. В партии А. Алехин — Б. Блюменфельд, игранной на Всероссийской Олимпиаде 1920 года, партнеры, анализируя отложенную позицию, исписали целые тетради вариантов, а при доигрывании уже через три хода партия сошла с путей, предусмотренных анализами.

Чтобы быть первоклассным аналитиком, надо обладать специальным дарованием. Известны случаи, когда шахматисты невысоких разрядов как аналитики превосходили мастеров. Даже А. Алехин допускал в своих анализах и комментариях немало ошибок.
Интересно аналитическое «нападение» ленинградского любителя шахмат А. Баскова на комментарии маститых гроссмейстеров А. Алехина и С. Тартаковера.
В партии, игранной между ними на международном турнире в Нью-Йорке (1924 г.), подучилось следующее положение

После 29. Фе4! (знак А. Алехина) 29. . f6 30. g4 Лad8 31. с6 Лf7 32. Ле6 Фg5 33. Ф:h7 Ф : g4+ 34. Крf2 Фf4 +
35. Kpe2 Фс4+ 36. Kpf2 Ф14+ 37. Кре2 партия закончилась вничью.
А. Алехин считал ход 29. Фе4 сильнейшим. Другое продолжение, которое он рассматривал, — 29. Фg4. Но ни А. Алехин, ни С. Тартаковер не придали значения ходу 29. с6, полагая что он опровергается простым ответом — 29. . .Ф : с6. Шахматист невысокой квалификации, но подлинный мастер анализа, А. Басков высказал другую точку зрения.
Вот его анализ: 29. с6! Ф : с6. В случае 29. . .Лdd8 решает 30. Лef5, а на 29. . .Лd6 — 30. Фb4 с угрозами Ле6 и Фb7. Например: 30. . .Лс8 31. Ле6 Фg5 32. Л d6 Фе7 33. Л :f7 +!
30. Ле7! f6 31. Л: g7! Лd6 32.Лg8 + , и белые выигрывают.
Остается только воскликнуть: как жаль, что все это не случилось в партии!

Этот пример говорит и о разнице между комбинацией в партии и комбинацией в анализе. Комбинация, осуществленная в партии, — это художественная идея, созданная творческой мыслью. Комбинация в анализе — это выкопанная из земли золотая монета, плод добросовестного труда.
И, наконец, вопрос о том, какие качества вырабатываются анализом, вопрос, имеющий прямое отношение к совершенствованию шахматиста.

А. Суэтин справедливо указывает, что «ограничивать аналитическую работу лишь дебютом не следует». Однако, по сути дела, он стремится убедить читателей скорее в обратном, подчеркивая, что «многие мастера оттачивают искусство анализа, работая, главным образом, над дебютными проблемами». В действительности не только мастера, но и шахматисты первого-второго разрядов, и особенно кандидаты в мастера анализируют дебютную стадию партии вовсе не с целью «оттачивать искусство анализа», а в порядке подготовки к соревнованиям.
Далее А. Суэтин делает вывод, что увлечение дебютными анализами свидетельствует о большом удельном весе этой стадии партии. По А. Суэтину главную роль в совершенствовании играет анализ. На самом деле это не так. Опыт учит, что топчутся на месте именно те молодые шахматисты, которые слишком увлекаются анализом теоретических вариантов. На основной же вопрос о том, какие полезные качества вырабатывает у шахматистов анализ, А. Суэтин так и не отвечает.
Вторая часть статьи А. Суэтина посвящена проблемам миттельшпиля, в частности, методам оценки позиции.

«Конечно, не всегда на практике шахматист (при расчете вариантов — П. Р.) следует от статики к динамике», — пишет А. Суэтин. Но разве можно рассчитывать вариант, ни от чего не отталкиваясь. Это что-то и есть статическая сторона позиции. Мастера, и А. Суэтин в том числе, никогда не делают хода без мотивировки. Можно говорить лишь об удельном весе элементов статики и динамики, который неодинаков в различных позициях.
Тема «Анализ и совершенствование шахматиста» заслуживает большого разговора. Слово за мастерами, шахматными педагогами, тренерами.

"Шахматы в СССР" 1962 №1