" Счастливчик пат "

Александр Казанцев
(Фантастический рассказ)

На Конгрессе ФИДЕ 1971 года обсуждались новые правила розыгрыша мирового шахматного первенства среди мужчин.
Всерьез предлагается играть матчи до определенного числа выигрышей при установленном общем числе партий. В случае же если победитель не выявится, — определять его жребием.
Окончательное решение, к счастью, пока еще не принято. Дискуссия продолжается... В ней пожелал принять участие писатель-фантаст, представивший, что «подобные правила» в самом деле приняты...

Во время долгого пребывания за рубежом я неожиданно получил возможность сыграть в так называемой «слабой зоне», щедро пользовался зевками своих противников и спас к тому же несколько безнадежных партий с помощью пата. Меня так и прозвали «Счастливчик Пат». Что ж, я и оказался не за чертой, а перед чертой, отрезающей в турнире счастливчиков. И попал в межзональный турнир!
Играя в одном из них, я встретился с несколькими посредственными шахматистами моей силы, а также со многими светилами. Фортуна оберегала меня, как лунатика на карнизе небоскреба. Я умудрился, не выиграв ни одной партии у сильных, победить всех слабых и разделил в итоге 3—10 места.
Жребий нынче стал модным. Зачем затевать матч-турнир, когда можно бросить жребий? И он пал на меня...

Все, конечно, помнят упорную борьбу в отборочных матчах (я имею в виду те, в которых не участвовал).
Я тоже проявил упорство, когда после двух проигрышей не позволил своему противнику, случайно зацепившему мизинцем ферзя, взять ход обратно. Искренне возмущенный моим неумением играть, он перевернул шахматный столик, сломал шахматные часы и замахнулся на меня стулом. Говорят, потом он долго еще нажимал в лечебнице на воображаемые кнопки разбитых им часов.
Часы определенно приносили мне счастье: в полуфинальном матче, участником которого я «механически» стал, я опять проиграл две первые встречи, а в следующих трех на часах противника всякий раз падал контрольный флажок в безнадежных для меня положениях, принося мне «победу» (ничьих не было!), а игра по «новым правилам» велась до трех выигрышей...

И вот я участник центрального события шахматного мира. Финальный матч претендентов! Место его проведения было выбрано весьма символично — Монте-Карло! Так Счастливчик Пат получил возможность испытать свое счастье в «столице рулетки».
Я размышлял об этом, гуляя в парке по аллеям «удач и отчаяния» или осматривая казино. Я даже пытался отыскать скамеечку, где будто бы сидел проигравшийся цвейговский игрок... и думал, не придется ли мне сесть на нее. Мой противник, гроссмейстер Тичер был грозной силой.
Помню, кое-кого поразило, что моими секундантами, в компании которых я наблюдал за скачущим шариком рулетки, оказались не прославленные гроссмейстеры, а скромные решатели этюдов...
Шарик скакал по ямкам, а я, по рецепту того же Цвейга, наблюдал за руками игроков. Дрожащие пальцы то жадно загребали, то отчаянно бросали заменявшие золото фишки, то в исступленном ожидании сжимали друг друга или барабанили по столу.
От этого наблюдения за руками я не мог отделаться и за шахматным столиком. По тому, как тянется рука противника к фигуре, я старался разгадать его тайные замыслы.

Тичер был крепким орешком. Его руки никогда не дрожали, фигуры мои он забирал хоть и с аппетитом, но небрежно, как принадлежащую ему собственность. Он прославился тем, что за последние годы белыми выиграл подряд сто семь партий, за что и был прозван «Белым ужасом». Черными он нередко делал ничьи и даже проигрывал, но белыми...
По «новым правилам» победителем финального матча считается выигравший пять партий. Ничьи в счет не шли. Если после двадцатой партии выигравшего пять встреч не оказывалось, то участник матча с чемпионом мира определялся добрым старым способом с помощью «орла и решки», словом, по жребию! Чем не рулетка?

Матч начался без особых для меня надежд. Трудно было выстоять в середине партии, но как только я дотягивал до откладывания, в бой вступала моя «рать» решателей и преимущества этюдиста начинали сказываться. Так мне удалось спасти все партии, в которых Тичер играл черными. Но зато белыми, сделав все же несколько ничьих, он четыре раза сшиб меня, как и подобало Белому ужасу.

Но к этому времени заканчивался лимит партий матча. Оставалась одна, последняя. Тичер не сомневался в победе. Ведь он играет белыми!
Казалось, играя черными с Белым ужасом, я, Счастливчик Пат, мог рассчитывать лишь на «черную судьбу». Но... у этюдиста есть и своя гордость и специфика творчества. Создавая свои произведения, он как бы ведет борьбу со всеми шахматистами мира. Намеченный им план борьбы должен быть верен при любом способе игры воображаемого противника.
Мой противник был не воображаемым, а вполне реальным человеком, свирепым и безжалостным, как жрец древних майя, умело вырывающий у жертв сердца. Конечно, мое сердце отчаянно колотилось, но рядом с ним за пазухой у меня был камень. Этот камень назывался ЖРЕБИЙ! Желанный ЖРЕБИЙ!

Не буду останавливаться на дебюте и миттельшпиле этой драматической партии. Они оставили у меня неприятные воспоминания. Я получил на первый «здравый взгляд» вполне проигранную позицию и отложил ее, записав вынужденный ход, поскольку должен был спасаться от мата.
Вот отложенная позиция:

Как оценить ее по шаблонам обыденности? Отрезанный черный ферзь выглядит уныло, а проходные пешки черных в квадрате, и их готов задержать белый король. Черные фигуры удалены от проходных пешек и мало чем могут им помочь. Зато у белых силы собраны в монолитный кулак, а белый ферзь бестактно грозит дать мат черному королю.

Всю ночь мы анализировали позицию, а пришедший мне в голову спасительный план, в который трудно было поверить, проверялся на все лады. Решатели этюдов — народ недоверчивый. Впоследствии к недоверчивым примкнул и мой друг гроссмейстер Давид Бронштейн. Встретившись со мной в Москве, он заявил, что «так в шахматах быть не может», и несколько вечеров убил на то, чтобы опровергнуть нечто для 64 клеток до нелепости противоестественное. И все же не опроверг!

И вот судья вскрыл конверт с очевидным ходом черных. 41.. .Kpg7. Я ждал. Если 42. Фе7 Cf7 43. КрсЗ а2 44. Крb2 аЗ 45. Kpal, то 45.. .Фа8! и неожиданное оживление черного ферзя со смертельной угрозой мата самому Тичеру! Не поможет ему даже 46. Сb7 Фа4, и черные выигрывают, избегая сухого счета в матче.
Видимо, Тичер все это видел и потому сыграл 42. Фd7, держа под прицелом поле а4. Я закрылся слоном, помаленьку освобождая загроможденную восьмую линию. 42.. .Cf7.

Тичеру нужна только победа, которая, как он считал, никуда от него не уйдет. И он пока хладнокровно нейтрализует мои бедные проходные пешки.
43. КрсЗ.
Но мои пешки, очертя голову, бросаются вперед, завлекая белого короля.
43.. .а2 44. КрЬ2 аЗ 45. Kpa1.
Пешки остановлены, но...
45.. .Фа8».
Угроза выглядит несерьезной. Надо лишь перекрыть опасную диагональ. Но как? ФЬ7 или с6 приводит к снятию удара на а4, и черный ферзь ринется через это поле с устрашающей силой. Поэтому
46. СЬ7.
Теперь поле а4 остается под контролем белых. Однако восьмая гори-
зонталь, на которой в отложенной позиции громоздились черный король, черный слон, белый ферзь, белый слон и черный ферзь, ныне ОТКРЫТА!
46.. .Фh8!
Выяснилось, что у Белого ужаса не так уж много возможностей парировать угрозу королю. Но белые войска еще сильны.
47. Фd8.
Белые рассчитали, что не стоит идти ферзем на с8 ввиду 47. . .Се8! 48. Кр : а2 Kpf8 49. Фf5 Cf7 50. Кр : аЗ ФсЗ 51. Кра4 Ке6 52. с6 Фс4 53. Кра5 Фа2 54. Крb5 Фе2 с вечным шахом. Или 52. d7 Фа1 53. КрЬ4 (нельзя 53. КрЬ5? из-за 53. . .Kd4 54. КрЬ4 Фb2 55. Кра4 ФЬЗ 56. Кра5 ФЬ5, мат) 53. . .ФЬ2 54. Кра4 Фа1 и т. д. Или 52. Ф:h7 Фа1, всякий раз с убийственной для Тичера ничьей! Но и сейчас у черных есть еще порох в пороховницах.
47.. .Cg8.
Конечно, меняться ни в коем случае нельзя, лучше уж защелкнуть на крайнем поле собственного ферзя, грозя все же матом навскрышку.
48. Фе7.
Теперь уже есть угроза Фе5 с выигрышем. Но следует заключительный ход. Он делается в позиции, где белый ферзь активен и ничем не стеснен! Можно ли Белому ужасу рассматривать ничейные варианты? Однако этот коварный ход конем!
48.. .Kf7!
Казалось бы, безобидный ход, но... что теперь делать белым?

Противоестественное положение, способное вызвать отвращение у «ортодокса» и «догматика»! Черные фигуры сжались подобно пружине. Например, 49. Фе8, развязывая коня,
49. . .Kpf6, и не поможет ни 50. d7, ни 50. Кр: а2. Прощай сухой счет Тичера! (Ведь ничьи в счет не шли!).
И хочешь-не хочешь, но белым приходится примириться с тем, что после любого их «разумного ответа» ЧЕРНЫМ ПАТ!.. А ведь на доске остались все фигуры отложенной позиции, ни одна не снята, не пожертвована, как в патовых комбинациях. Разве это по правилам? Разве паты так делают?
Тичер встал из-за доски, оскорбленный в своих самых лучших шахматных чувствах.
Но ему еще предстояло решающее испытание — жеребьевка!

Обычно в шахматах жеребьевка предшествует игре — кому достанутся белые, кому черные, кому под каким номером в таблице вести турнирные бои. По новым правилам розыгрыша шахматной короны теперь после завершения двадцати партий при счете 4 : 0 в пользу Тичера (без ничьих!), вопрос о том, кто выходит победителем матча решался жребием.
Жребий бросали в торжественной обстановке. Тичер демонстративно не явился, прислал своего секунданта и, не ожидая результатов, вылетел на родину.
Процедуру жеребьевки при подавляющем преимуществе в матче Тичер считал возмутительной. Признаться, в глубине души я был согласен с ним. Но ведь игра происходила по правилам ФИДЕ.
И как это ни выглядит нелепым, но именно я, проигравший четыре партии, вытащил билетик на право игры с чемпионом мира!
Что же дальше?

А дальше... конгресс ФИДЕ, очевидно, отменит (а вернее сказать, не утвердит) такие правила, где вместо древней мудрости шахмат исход борьбы будет решать слепой жребий.
Отменит! Непременно отменит!

"Шахматы в СССР" 1972 №6