А.П. Нечаев

ВОСПИТАТЕЛЬНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ШАХМАТНОЙ ИГРЫ

Шахматная игра давно уже вызвала к себе интерес со стороны лиц, занимающихся изучением душевной жизни. Много раз делались попытки определить психические качества выдающихся шахматистов и те индивидуальные особенности, которые обнаруживаются в их игре. Очень хороший обзор главнейших результатов подобного рода исследований дает недавно вышедшая книжка И. Н. Дьякова, Н. В. Петровского и П. А. Рудика „Психоло- гия шахматной игры" (М., 1926). Различные наблюдатели сходятся между собою в том, что единодушно признают шахматную игру упражнением, требующим проявления ряда процессов высшей психической деятельности— внимания, сообразительности и пр. Точно так же можно считать установленным, что на характере шахматной игры отражаются индивидуальные особенности шахматистов. Но до сих пор, насколько мне известно, оставался со- вершенно неосвещенным вопрос о воспитательном значении шахматной игры, о том влиянии, которое она может оказывать не только на выработку отдельных процессов душевной жизни (например процессов внимания), но и на всю личность шахматиста. А именно этот вопрос должен больше всего в настоящее время интересовать педагога и не только педагога школьного, но и педагога, как воспитателя широких масс населения.

Известно, что шахматная игра в последнее время получает у нас очень большое распространение. Играют ученики и учащие. Играют дети и взрослые. Играют ученые и люди, не слишком грамотные. Шахматы становятся одной из видных приманок клубной жизни.
Чем оправдывается такое победное шествие шахмат? Чем вызывается интерес к этой игре? Какие переживания ее сопровождают? От чего по преимуществу зависит шахматная победа? Вот вопросы, выяснение которых, несомненно, может бросить свет на проблему воспитательного значения шахматной игры.

С тех пор, как существует человечество, существуют и игры. Эти игры изменяются в зависимости от общего состояния культуры и особенности играющих лиц. Но неизменным остается сильное влечение человека к игре. Каждая игра заключает в себе какой-то особый источник удовольствия, и для того, чтобы понять значение той или другой игры в человеческой жизни, необходимо отдать себе отчет в источнике того удовольствия, которое она в себе заключает.

С этой точки зрения интересно рассмотреть и шахматы.

Если мы попытаемся дать общую характеристику удовольствия, связанного со всякой игрой (и в том числе с шахматами), то можно сказать, что основным источником удовольствия при всякой игре является смена чувства напряжения чувством облегчения, или „ разрешения". Такая смена происходит и при игре в прятки, когда, после долгих исканий, игрок наконец радостно находит своего партнера, и при игре в загадки, когда вопрос, вы- зывающий недоумение, сменяется разрешающим его ответом, и при игре в теннис, когда мяч, брошенный противником и вызывающий напряженное внимание игрока, ловко отбрасывается им назад.

Само собою ясно, что и при шахматной игре мы имеем постоянную смену отдельных процессов напряжения процессами разрешения (при отдельных ходах) и сверх того — постепенно нарастающее общее напряжение, связанное со всем ходом партии, которое разрешается только при наличии окончательного результата игры.

Известно, что смена чувства напряжения чувством разрешения является необходимым признаком волевого процесса. Но приэтом надо помнить, что волевой процесс характеризуется не только наличием этих чувств, но и целым рядом других особенностей. Не пускаясь в излишние подробности, можно сказать, что чувство удовольствия, связанного со сменой чувства напряжения чувством разрешения, носит тем более волевой характер, чем большее влияние на этот процесс разрешения оказывает наша личность. Поэтому волевой элемент очень слаб в азартных играх и силен там, где есть возможность влияния на игру личной инициативы и расчета. Когда игрок в рулетку или банк напряженно ждет решения своей участи от движения независимого от него шарика или появления находящейся в чужих руках карты, — и это его напряжение и последующее разрешение (какими бы приятными волнениями оно ни сопровождалось) носят вполне пассивный характер. Напротив, когда (как, например, в игре в теннис) момент разрешенного напряжения находится в зависимости от действия игрока,— на первый план выступает уже волевой момент.

Игра в шахматы дает вначале равные шансы для победы обоими партнерам. Это — не карты, где после сдачи партнеры сразу оказываются в резко различных условиях. В дальнейшем развитии игры шахматисты имеют равную возможность проявлять свою инициативу в связи с неторопливой оценкой создавшегося положения. При этом, как мы видели, на ход игры шахматиста оказывает сильнейшее влияние вся его личность. Наличие или не- достаток выдержки, большее или меньшее спокойствие, способность понять выгоды и невыгоды своего положения, уменье составить удачный план действий— все это непосредственно отзывается на успехе шахматной игры.

Шахматная игра (в особенности при равной теоретической к ней подготовке) становится явно выраженной борьбой человеческих личностей. И в этой борьбе, как мы видели, победа остается за тем, кто обладает сравнительно большим спокойствием и активностью.

Условия шахматной игры требуют выполнения двойной задачи— иметь в виду собственный план действий и считаться с планом действий своего партнера. Таким образом, шахматист в своей игре невольно должен становиться временами и на сторону своего противника, входить в его положение и предугадывать его действия. Этим, конечно, объясняется, что шахматисты в процессе игры начинают довольно точно оценивать не только знание шахматной теории, обнаруживаемое партнером, но и общие качества его личности. Вследствие этого шахматная игра приобретает не только логический, но и психологический интерес.

Необходимость для шахматиста невольно оценивать личные свойства своего партнера, представляя временами себя в его положении, нередко заставляет его проникаться невольным уважением к более сильному противнику. Направляя все свое внимание на обдумывание создавшихся отношений фигур, шахматист часто ждет выхода из данного положения независимо от того, насколько этот выход в конце концов будет лично для него выгоден. Вот почему иногда блестящий ход противника, наносящий решительный удар шахматисту, не только не вызывает враждебного чувства к партнеру, а даже оставляет впечатление известного удовлетворения. Вот почему игра с сильным и побеждающим игроком может доставлять шахматисту большее наслаждение, чем победа над мало интересной личностью.

Из этого видно, что игра в шахматы является не только упражнением в борьбе двух личностей . но и примером борьбы, при которой доведен до минимума элемент враждебности.

„Борьба без вражды" всегда являлась одним из самых светлых лозунгов человеческой культуры. И поскольку шахматы являются упражнением в этой форме борьбы, они должны быть признаны культурной и общественно полезной игрой. Однако, подчеркивая положительное значение шахмат как культурной игры, нельзя забывать и ее отрицательных сторон. Такими отрицательными сторонами шахмат следует признать: 1) значительное психическое утомление, вызываемое этой игрой, и 2) неблагоприятные внешние условия, обыкновенно ее сопровождающие.

Игра в шахматы представляет собою напряженную психическую работу, требующую значительной затраты памяти и внимания. Поэтому нецелесообразно рекомендовать эту игру в виде отдыха от умственной работы. Ско- рее ее можно было бы рекомендовать как отдых тем, кто, по характеру своей деятельности, подвергается опасности впасть в умственный автоматизм и инертность, т. е. тем, кто страдает от недостатка в естественном упражнении высших психических процессов.

Много распространяться о неблагоприятных внешних условиях, которыми обыкновенно сопровождается шахматная игра, пожалуй излишне. Сидячее положение игроков, душная комната шахматного клуба, нередко притом ещё наполненная табачным дымом, — картина общеизвестная. Между шахматистами и „физической культурой" давно уже следует наладить хорошую „смычку". Тогда, вероятно, выдающиеся шахматисты (хотя бы даже из просвещенцев) не будут обращать на себя внимания недостаточным развитием грудной клетки и легких.

Источник: А.П. Нечаев Психология побед и поражений в шахматной игре, Госиздат 1928