МЕТЕОР НА НЕБОСВОДЕ

Леонид ВЕРХОВСКИЙ

«Шахматы — это моя жизнь!» — так говорил человек, посвятивший любимой игре свои лучшие годы. Судьба не была щедра к Гарри Нельсону Пильсбери — он прожил чуть более тридцати лет. Последние семнадцать, словно семнадцать мгновений, промелькнули в борьбе за шахматной доской...
Историки разделяют жизнь Пильсбери на два периода. Первый — шахматная юность (1889- 1893 годы). Фанатичное изучение теории, первые выступления, первые успехи... «Я уже не мог жить без шахмат, — писал Пильсбери, — во время прогулок, даже во сне фигуры преследовали меня. Как только у меня появлялось свободное мгновение, я тотчас обращался к любимой шахматной доске».

1894—1906 годы можно отнести к периоду зрелости Пильсбери-профессионала (частые турнирные выступления, непрерывные гастроли).
За эти 12 лет Пильсбери сыграл в 4 национальных и 13 международных турнирах. Любителям статистики сообщим, что из 312 турнирных партий он 172 выиграл, 77 закончил вничью и 63 проиграл. Кроме того, Пильсбери сыграл шесть матчей (проиграв только один — 3. Таррашу) с общим результатом +31—19=14 Отметим, что в период расцвета, участвуя в международных турнирах с 1895 по 1904 год, Пильсбери добился перевеса против десяти лучших шахматистов того времени.
Но. конечно, главное наследие Пильсбери — его партии. Изучая их, росли и повышали свое мастерство целые поколения шахматистов. Глубокие позиционные идеи, оригинальные маневры, остроумные комбинации ставят Пильсбери в один ряд с самыми выдающимися мастерами.
Чуждый ругине он буквально в каждой позиции стремился найти свое решение, пусть не всегда правильное, но зато отмеченное индивидуальностью почерка. Это позволяло Пильсбери творить за доской буквально чудеса, а присущая ему воля к победе и яркий комбинационный дар помогали создавать настоящие шахматные шедевры.

Но не только эстетическая сторона любимой игры прельщала его — Пильсбери был неутомимым исследователем. Его дебютные разработки сохранили актуальность и до наших дней. Если раскрыть современные справочники, то идеи Пильсбери можно найти в ферзевом гамбите, в сицилианской защите, в испанской партии. Особое внимание уделял американский шахматист ферзевому гамбиту. До Пильсбери этот дебют не пользовался особой популярностью. Обычно после ходов 1 d4 d5 2. с4 е6 3 КсЗ Kf6 4. Cg5 Се7 5. Kf3 Kbd7 6. Лс1 0—0 7. еЗ b6 черные, развивая белопольного слона на b7, решали дебютные проблемы.

Первым шахматистом, который стал наказывать соперников за шаблонную трактовку этого дебюта, был Пильсбери. Он нашел два важных стратегических плана, связанных с разменом 8. cd. Первый предполагал атаку на ферзевом фланге посредством маневра Cd3—а6 с разменом белопольных слонов и давлением по линии с. Второй план предусматривал атаку на королевском фланге путем вторжения коня на е5 с последующим f2 —f4 и маневром ладьи f1— f3— hЗ. Немало партий выиграл' американский чемпион, последовательно проводя эти планы.
Талант Гарри Пильсбери расцвел в те годы, когда вслед за взлетом Эммануила Ласкера буквально каждый турнир выдвигал новые имена. Талантливая молодежь — Д. Яновский, К. Шлехтер, Г. Мароци, Р. Тейхман, Р. Харузек — постепенно теснила старшее поколение. Для выявления претендента на матч с чемпионом мира Э. Ласкером был организован знаменитый Гастингский турнир.
5 августа 1895 года началось это грандиозное сражение, которое открыло шахматному миру имя Гарри Нельсона Пильсбери.

Элегантный и общительный молодой человек сразу же завоевал симпатию участников турнира. Его внешность вполне соответствовала манерам поведения. В свои двадцать три года он был подчеркнуто корректен за доской, почтителен с корифеями, хотя и несколько самоуверен (достаточно напомнить, что уезжая на этот турнир, он обещал друзьям стать победителем). Твердый характер подчеркивали резкие черты лица, высокий сократовский лоб, ясный проницательный взгляд. Потерпев в первом туре сокрушительное поражение от Чигорина, он не пал духом. Встречаясь на следующий день с 3. Таррашем, молодой американец разыграл свой любимый ферзевый гамбит. В сложном (и, как многие считали, трудном) положении Пильсбери нашел единственную возможность обострить игру, перешел в контратаку и красиво победил. Эта партия по праву признана одной из лучших в турнире.

Эта победа как бы удесятерила силы молодого американца. Один за другим признали себя побежденными В. Стейниц, Д. Яновский, Р. Тейхман, Э. Шифферс... Пятнадцать побед, три ничьи и три поражения — таков итог этого турнира для Пильсбери.
Шахматная пресса многих стран, а особенно Америки, взахлеб сообщила о сенсации в Гастингсе: Гарри Нельсон Пильсбери из Бостона опередил чемпиона мира и всех претендентов на это звание! Даже скупой на похвалу 3. Тарраш писал: «...Его успех изумителен, тем более, что он в первый раз принимал участие в большом турнире. Пильсбери — гениальный шахматист, и игра его полна глубоких идей... Несомненно, он всегда займет, если не первое, то обязательно почетное место среди гроссмейстеров нашей прекрасной игры».

Великолепный результат Пильсбери в Гастингсе закономерен. Отличная постановка дебюта, активная игра в миттельшпиле, высокая техника разыгрывания эндшпиля позволили американскому шахматисту создать замечательные образцы шахматного искусства.

На этот обоюдоострый эндшпиль Пильсбери затратил всего 8 минут!
С триумфом (как и его великого соотечественника П. Морфи) встречали на родине нового покорителя шахматной Европы.
Гастингский турнир должен был выявить претендента на матч с чемпионом мира, но к «трехзвездию» — М. Чигорин — 3. Тарраш — В. Стейниц — неожиданно прибавился Г. Пильсбери. Решить вопрос о том, кто же будет соперником Э. Ласкера должен был петербургский матч-турнир 1895 года. Но 3. Тарраш отказался от участия, и решено было провести матч-турнир в 6 кругов. Великолепно провел первую половину состязания Пильсбери (6.5 очков из 9!), победив в прекрасном стиле Э. Ласкера и М. Чигорина. Однако вторая часть турнира сложилась для американца трагически. Он неожиданно заболел и в оставшихся 9 партиях набрал всего 1.5 очка. Лишь выигрыш «престижного» матча у чемпиона мира (+2—1=3) стал утешением для Пильсбери.

Но не прошло и нескольких месяцев, как неутомимый Пильсбери вновь среди участников международного турнира, на этот раз — в Нюрнберге. «Когда я сижу за шахматной доской, с сигарой во рту, — говорил он, — то забываю все на свете и чувствую себя так, как будто участвую в битве». Дележ III—IV места с 3. Таррашем, это, конечно, успех, но главное — вновь победа над Э. Ласкером, причем удостоенная специального приза.

Вынужденная «жертва» ферзя, так как на 26. . .Фс8 последовало бы 27. Ф : f5 Лf8 28. Фg6+ Kpd7 29. К :f8
С : f8 30. Лf7+ . Все попытки Ласкера спасти позицию оказались тщетными, а на 50-м ходу он признал себя побежденным.

На рубеже двух столетий американский гроссмейстер выступал почти во всех крупных европейских состязаниях, кочуя из страны в страну, с турнира на турнир.
Будапешт, Вена, Лондон, Париж, Мюнхен, Монте-Карло, Ганновер — везде Пильсбери показывал высокие спортивные результаты. Но... «шахматная богиня Каисса упорно отказывает Пильсбери в таком же выдающемся успехе, как Гастингс, хотя он играет красивее своих счастливых конкурентов», — писала одна из газет.
Хотя на турнире в Кембрцдж-Спрингсе в 1904 году он сыграл неудачно, но вновь одержал победу над чемпионом мира, и опять партия отмечена специальным призом за красоту.

Обладая феноменальной памятью, Пильсбери часто гастролировал с сеансами одновременной игры вслепую. С декабря 1898 по февраль 1904 года он дал 40 крупных сеансов, сыграв в общей сложности 666 партий с результатом +456—75=135. Только в одном американском турне в 1901 году он в течение семи месяцев выступил со 150 сеансами вслепую. Будучи по натуре игроком и артистом, Пильсбери щедро демонстрировал свой шахматный талант.

Даже организм здорового человека не в силах долго выдержать такие нагрузки. А Пильсбери был болен, его нервная система — подорвана. Сильные нервные припадки... Все старания врачей спасти жизнь знаменитому шахматисту не увенчались успехом, и 17 июля 1906 года Пильсбери не стало.
«Как метеор пронесся на шахматном небосводе гениальный Пильсбери, — писал 3. Тарраш, — его лучшие партии будут вызывать восхищение не только у современников, но и у всех знатоков шахмат».

"64" 1980 №2