Труда Кмох

ВОКРУГ МАТЧА Алехин-Эйве

(Письмо из Голландии)

Матч Алехин—Эйве на первенство мира вызвал в Европе такой интерес, какого пока не встречало еще ни одно шахматное событие. Центр матча—прессбюро. Здесь всегда можно застать 30-40 журналистов, волнующихся и озабоченных. Почти все крупнейшие газеты двух континентов представлены собственными корреспондентами. Французская и английская, германская и чехословацкая пресса прислали сюда известных шахматистов; крупнейшие голландские газеты обслуживаются гросмейстерами; более мелкие—местными любителями.
На телеграфе, у телефонов очередь журналистов, стремящихся перегнать друг друга наиболее сенсационными сведениями. Вместе с участниками матча они перезжают из города в города и первым делом торопятся узнать где телеграф.

Обращает внимание подвижная фигура 70-летнего гросмейстера Мизеса, во время „марафонского бега" на почтамт попавшего на-днях под автомобиль и чудом оставшегося в живых. Савелий Тартаковер успевает сочинить несколько парадоксов, дать ряд интервью и написать несколько столбцов для крупнейшей газеты "Телеграф", которые на следующий день читаются во всех странах Европы. Флор также работает в качестве журналиста; он обслуживает другую крупную голландскую газету. Зейц был здесь, но уехал в Америку и надеется еще успеть вернуться. Капабланка пробыл несколько дней, а затем стремительно уехал в Париж. Эмануил Ласкер также здесь. Кмох сидит над ворохом бумаг в турнирном зале; на этот раз он занимается преимущественно организационной работой, так как его основная функция—директор-распорядитель матча.

Мистицизму Алехина отводится в газетных отчетах не мало места. Он завел себе красивого сиамского кота, которого приносит в турнирный зал и заставляет обнюхивать шахматную доску. По видимому, он больше верит в кота, чем в свои силы.

Зрителей для местных условий относительно много. Кризис достаточно сказывается в Голландии, входная плата довольно высокая: 120 гульд. (1 рубль вол.) одно посещение; 10 гульденов (восемь рублей вол.) абонемент.

Симпатии голладцев естественно на стороне Эйве. О нем много roворят; на него надеются. Даже выдержанные голландские шахматисты начинают горячиться, пытаясь доказать преимущества в партиях своего чемпиона. Атмосфера турнирного зала вообще полна напряжения и табачного дыма, так как голландцы не имеют обыкновения выпускать изо рта сигары. Эйве, повидимому, в этом отношении прошел достаточную тренировку; во всяком случае он равнодушно смотрит, как его противник зажигает папиросу за папиросой и немедленно тушнт ее на пепельнице.

Оба противника вообще полны противоположностей. Алехин далек от кого-нибудь аскетизма: он курит, пьет соду-виски и каждый вечер играет в бридж. Эйве, наоборот, соблюдает во время матча строгий режим. Его пуританский образ жизни состоит из прогулки, плавания, гимнастики. У него дома также есть кошка, но она занимается не шахматами, а ловлей мышей.

Несмотря на неудачное начало, здесь все еще не теряют надежны. Шахматисты приезжают из всех стран, переезжают из города в город, штурмуют отели и телефонные будки. Пресса работает, и ночью еще звонит телефон. Это редакции советских газет вызывают Кмоха ила жену Флора, которые передают нм все то, что за день произошло в Голландии.

"Шахматы в СССР" 1935 № 11